Гэ Пансяо высоко задрал нос:
— Я не буду убегать! Я буду следовать за своим старшим братиком!.. О, Боже мой!!!
К мальчишкам с двух сторон подлетели два варвара. Один из них, готовый покончить с сорванцом, отшвырнув того подальше, уже схватил Гэ Пансяо, не успевшего закончить свою пламенную речь.
Гэ Пансяо отличался своими рефлексами - он быстро-быстро задвигал конечностями, пока не схватился за ветки большого дерева, так удачно оказавшегося рядом. Находясь на грани между жизнью и смертью, ребенок почувствовал, как в нем внезапно появились нечеловеческие силы, и он благополучно спасся, вцепившись в дерево.
Вот только его "нечеловеческая" сила не спасла его штаны - они оказались разорваны на части.
Не было уверенности в том, что у Гэ Пансяо внезапно появился гениальный план или он просто был напуган до смерти - когда он увидел, что его штаны были сорваны, он удобненько пописал на лицо мужчины. Маска варвара была поднята, и все это он поймал своим уродливым лицом.
Варвар совершенно обезумел; он издал громкий рев и попытался убить жирного мальчишку одним взмахом железного кулака, но тут его ноги внезапно вышли из-под контроля. Оказалось, что, пока Чан Гэн прятался от врагов, он увидел, что тот стоял совершенно неподвижно. Чан Гэн воспользовался ситуацией, прицелился и нанес точный удар прямо по шву на поножах варвара.
Этот короткий меч действительно оправдал себя как отличное оружие Черного Железного Лагеря. Он был невероятно острым - как будто не существовало того, чего он не смог бы перерубить.
Чан Гэн резко ударил одного из варваров по пластине на тяжелой броне на ноге – варвар тут же потерял равновесие и споткнулся, преградив путь другому чужеземцу.
Гэ Пансяо напоминал маленькую толстенькую обезьяну - он спрыгнул с ветки дерева на крышу и пробежал через разрушенные стены. Собрав побольше кирпичей, он крикнул Чан Гэну:
— Старший брат! Быстро уходи с дороги!
Из ног Чан Гэна вырвался белый пар. Вставать было слишком поздно - он мог только позволить защите ног оттащить его на несколько футов. И тут прямо на железный шлем варвара приземлился большой камень. Звон бесконечным эхом отразился в голове.
Гэ Пансяо кричал:
— Ублюдки! Это за то, что порвали мои штаны!
Чан Гэн ворочался прямо в грязи. Когда он изо всех сил пытался встать на одну ногу, его шеи коснулась внезапная сила: огромная железная рука появилась прямо с неба и подняла все тело мальчика. Чан Гэн подсознательно потянулся к железному браслету, но варвар не позволил ему - он приготовился размазать парнишку по стене.
Оказавшийся полностью втянутым в сражение с принцем варваров, Шэнь И был слишком поглощен боем, чтобы помочь.
В этот момент раздалось резкое ржание лошади. Небо пронзила сверкающая железная стрела, пробивая толстую стальную пластину тяжелой брони и насквозь пронзая тело варвара, прижавшего Чан Гэна к низкой стене.
Стена не выдержала веса тяжелой брони и рассыпалась на мелкие кусочки. Чан Гэн упал следом за мертвым варваром и внезапно услышал пронзительный крик орлов в небе. Он поднял голову: в воздухе кружили две огромные тени, накрывшие восемнадцать железных варварских воинов. Вооружившись длинными луками, Черные Орлы направили на противников наконечники железных стрел.
Принц-варвар быстро поднял голову и с ненавистью посмотрел в небо:
— Черный Орел!
Один человек неподалеку ответил:
— Да неужели? Давно не виделись! Привет от трех фракций Черного Железного Лагеря Его Величества!
Голос был чрезвычайно знаком, заставив все тело Чан Гэна остолбенеть. Стоя на коленях среди битого кирпича и обломков, он недоверчиво посмотрел на приближающего всадника, одетого в легкую броню.
У мужчины был самый легкий тип брони, предназначенный специально для верховой езды. Броня весила всего около тридцати фунтов - ее также называли "легкой броней". На мужчине не было защитной маски, а шлем он небрежно держал в руке.
И Чан Гэн увидел лицо, которое по ошибке ворвалось в его сон. Перед глазами мальчика пылала метка цвета киновари.
Качавшийся на стене взад-вперед Гэ Пансяо чуть не упал человеку прямо на голову. Он ущипнул себя за бедро и воскликнул:
— Боже мой!.. А ты не мой ли дядя Шилю?!
— Да, все верно, племянник, - "Шэнь Шилю" беззаботно двигался вперед, как будто он не брал во внимание развернувшееся перед его глазами поле битвы. Он высокомерно извлек с талии Гэфэнжэнь и отодвинул тело варвара в сторону. Развернувшись к стене, он в шутку отругал Гэ Пансяо:
— Маленький сорванец, не позволяй ему вот так висеть посреди улицы! Поспеши и найди лист, чтобы прикрыться!
Смущенный Гэ Пансяо быстро попытался прикрыть себя.
Чан Гэн пристально смотрел на него, на мгновение забыв, где он.
"Шэнь Шилю" поймал его взгляд, повернулся, чтобы спешиться, затем слегка наклонился, предлагая Чан Гэну руку:
— Ваш подданный Гу Юнь с опозданием прибыл на помощь.
Примечания:
1. - Гуаньвай - 关外 - guānwài - ист. Гуаньвай (территория к востоку от г. Шаньхайгуань: пров. Хэйлунцзян, Гирин и Ляонин; КНР)
- Большие снега - 大雪 - dàxuě - один из 24 сезонов года, с 7-го или 8-го декабря, отнесен к первой половине 11-го лунного месяца, см. 节气)
- красная нить - 红线 - hóngxiàn - нить предопределения (по поверью связывавшая будущих супругов)
2. 官话 - guānhuà
1) уст. гуаньхуа, мандаринское наречие (старое название китайского общегосударственного языка)
2) светский (учтивый) разговор; официальная беседа, разговор в официальном тоне
3. Богиня - всего лишь часть религии варварских племен, здесь не имеется в виду ничего магического или сверхъестественного.
4. "Чан Шэнтянь" - верховный и вечный Бог монголов. Этот термин, как правило, просто еще один способ сказать "Бог".
5. 丈 – zhàng - сущ. /счетное слово
1) чжан (китайская сажень, равна 3,33 метра)
十尺为一丈 10 чи составляют 1 чжан
Глава 11 «Загнанный в сети»
***
Даже если кто-то ударит его сейчас мечом - он не почувствует боли.
***
Гу Юнь, похоже, родился без должного чувства скромности. Пусть его высокомерие и легкомыслие юношеских лет и были разбавлены золотом песков западных границ, внутри он был похож на пса, не перестающего жрать дерьмо.
Все эти годы, кто бы ни хвалил или оскорблял его, он никогда не обращал на них никакого внимания.
Однако, в тот момент, когда ранним утром Гу Юнь, еще скрывался под псевдонимом "Шэнь Шилю", и, лениво распивая алкоголь на кухне, неожиданно подслушал, как Шэнь И сказал, что Чан Гэн совершенствует искусство каллиграфии на примере его почерка из "Чан Тин" – в тот самый момент поистине неописуемые чувства овладели его сердцем.
Впервые за всю свою жизнь Гу Юнь испугался. Как бы он хотел, чтобы у него выросло еще несколько пар ушей, дабы он мог расслышать каждое слово Чан Гэна, и, наконец, узнать, считает или нет Чан Гэн его почерк красивым. Гу Юнь очень переживал о том, было ли в ту пору у него достаточно мастерства, и что, в итоге, он попросту введет ребенка в заблуждение.
Наверное, каждому отцу свойственно испытывать подобные чувства и желания: невзначай услышать, как их дети впервые говорят: "Я бы хотел стать таким, как мой отец!"
Шэнь И однажды спросил у Гу Юня: что он будет делать, если Чан Гэн обидится на него?
Тогда Шэнь Шилю с гордостью ответил, однако та правда была полной ложью.
Преисполненный спокойствия, Великий маршал Гу появился на поле битвы, стараясь сохранять самообладание. Смотря на своего приемного сына, он ожидал разглядеть на его лице хотя бы толику удивления или восторга, даже если это "удивление" могло оказаться сильнее "восторга". Однако, неожиданно для него, Чан Гэн лишь остановил на нем бесцветный взгляд, уставясь так, будто его сердце давно перестало биться.