- Я не знаю... Наверное счастлив.
- Он счастлив тем, что имеет сейчас. Все мы...
Договорить я не сумел, поскольку она резко отвернулась от окна и прикоснулась указательным пальчиком к моим губам. Посмотрела на меня взглядом, в котором грусть, отчаяние и немая просьба были перемешаны в немыслимой, казалось бы консистенции.
- Обними меня, - прошептала Наталья.
Причина, по которой она меня об этом попросила до сих пор остается мне не совсем понятной. Подозреваю, что в тот момент Наталья поддалась простому влечению, которое так часто испытываем мы и которое возобладает над всеми прочими человеческими страстями. А тогда, заключив эту хрупкую девушку в свои объятия, я просто растерялся...
- Пикапер, - прошептала она, - Глупенький...
Из этого дома мы вышли после того, как солнце уже коснулось крыш высотных зданий, а на небе, утром безоблачном, появились грозовые тучи. Первые, редкие капли дождя уже падали на землю, на кроны деревьев, стекали по окнам, по машинам и стенам строений. Прохожие хмуро поглядывали вверх, на темные облака, заполнявшие собой, казалось, весь небосвод и ускоряли шаг. Забавные люди...
Дождь застал нас уже у ворот парка. Он монотонно зашуршал по листьям, по тротуару, по нашим одеждам. Скрыться от него где-либо ни мне, ни Наталье почему-то не приходило в голову. Наверное, нам было просто хорошо в те минуты. И счастье, обыкновенное юношеское счастье, по которому так часто тоскуют старики, в эти, бесконечно долгие минуты, наверное было где-то рядом со мной.
В тот час, когда я пробудился, рыжее, яркое солнце давно уже поднялось над горизонтом. Его лучи проникали за занавешенные шторы, освещали комнату теплым светом. Откуда-то с улицы до меня доносились звучания каких-то рабочих агрегатов, веселые детские голоса, собачий смех... Город жил обычной своей жизнью и ему вовсе не было дела до чего либо, кроме будничных своих проблем.
Просыпаться не хотелось. Я долго лежал на кровати, чуть приоткрыв глаза и пялясь в потолок. Потом повернул голову, ожидая увидеть возле себя ту, которая подарила мне несколько часов счастья, но к своему удивлению обнаружил, что Натальи рядом нет. Ее не было в спальне. Ее не было в квартире. Зато на столе я увидел листок бумаги, исписанный мелким, красивым почерком, поверх которого лежало кольцо, тот самое, что носила Наталья на среднем пальце левой руки.
"Милый Сашка, - прочитал я, взяв листок в руки, - Ты извини меня, что ухожу вот так вот, не попрощавшись. Спасибо тебе за то, что ты есть где-то там, в той стране, которая давно уже стала мне чужой. Я уезжаю из России. Надолго. Может быть навсегда...
Дарю тебе свое кольцо. Оно будет напоминать тебе обо мне в ближайшие несколько лет. Почему так мало? Потому что наступит день, когда эта вещь пожелает возвратиться ко мне. Она побывает не в одних руках, прежде чем я снова ее увижу. Через многие годы, может быть десятилетия эта змея, глотающая собственный хвост, найдет свою единственную полновластную хозяйку.
Не жалей ни о чем, но дорожи своим временем. Живи настоящим и бери от него все, что может взять человек от целого жизненного срока, отведенного ему судьбой.
p.s. Спасибо тебе за то, что помог мне убить время. На целый день. На целую ночь...
Твоя ..."
- Убить время, - прошептал я, сел на кровать. Улыбнулся и закрыл глаза. - Убить... время...
Прошло всего лишь пятнадцать лет с того дня, а кажется мне сейчас, что минула целая вечность. Я перестал искать всякого рода случайных связей, отучился в институте, прошел срочную службу на севере. Судьба оказалась ко мне благосклонна и избавила меня от разразившейся в тот период моей жизни войны в Чечне. Вернувшись из армии я устроился на престижную работу, женился...
Кольцо, которое подарила мне Наталья, действительно исчезло спустя какое-то время. Наверное, оно и впрямь отправилось странствовать по свету в поисках своей настоящей хозяйки. Нет, я не жалею о нем сейчас. Думаю, что никогда по праву им и не владел. Ведь змея, глотающая собственный хвост так своенравна!
Снимки, которые я сделал в том доме, впоследствии разошлись в последствии по всему миру. Они стали настолько популярными, что их до сих пор можно встретить в каких-то журналах, на прилавках магазинов. Думаю, что и сам гобелен обрел свое второе рождение. Мне говорили, что один из ценителей старинных картин запросил за него несколько десятков тысяч долларов, но это уже другая история.
Я объездил много стран, побывал во Флоренции, в Париже, в Амстердаме... Встречался с известными людьми, принимал участие во многих выставках художественных полотен. Года три назад, кажется в Вене, я увидел в одном из музеев портрет молодой женщины, очень похожей на мою Наташку. Художник, который нарисовал его, проживал в восемнадцатом веке во Франции и своим современникам был достаточно хорошо известен под именем Сен-Жермена. Поговаривают, что он умел делать золото из свинца и под конец своей жизни обрел бессмертие. Не знаю, правда ли это, но я верю в то, что где-то рядом, а может быть, на другом конце света, все также ходит на высоких каблучках, по улицам старинных городов моя ненаглядная Наташка, хрупкая, гордая, всегда молодая...