Молодой человек расплылся в улыбке.
— Я так и думал, доктор! Так и думал про СО2! Спасибо, что подтвердили мои догадки. Берите, берите алмаз, мне не жалко!
Шмидт кинул оба камешка в мусорную корзину.
— Завтра они будут стоить дешевле грязи. — Он нахмурился: — Надеюсь, вы не пробовали это делать на открытом воздухе?
— Конечно, пробовал… Да не хватайтесь за сердце, доктор, всё нормально! Алмаз получается немного больше, но в общем похоже, что радиус действия ограничен. Я не могу очистить всю атмосферу разом.
— Я рад, — сказал Шмидт, — но всё равно такие опыты ставить нельзя. Вы же понимаете, что если полностью изъять углекислый газ из атмосферы, это будет катастрофа и гибель всей жизни на Земле? — (Активист поглядел недоверчиво, но промолчал). — Всё. Хватит самодеятельности. Я привлекаю свою команду, и мы начинаем изучать ваш феномен полноценно, согласно всем протоколам. И если выяснится, что вы не шарлатан…
— Нет, доктор. — Молодой человек помотал головой. — Спасибо, но никакой публичности.
— Почему?
— Доктор, взгляните на это не в научной, а в социальной перспективе. Во-первых, алмазы. Вы сами сказали — они будут стоить дешевле грязи. Думаете, это понравится компании «Де Бирс»? А знаете, какие вещи они творят в Африке? У этих ребят руки в крови по локоть. Если они узнают — меня сразу убьют, и кто тогда будет спасать Землю? Во-вторых, отрицатели изменения климата. Так и вижу, какую истерику они поднимут: «Этот парень хочет устроить нам ледниковый период!» А между прочим, за ними стоят деньги нефтяных компаний, серьёзные деньги и серьёзные люди, и среди них полно правых фанатиков. Эти люди тоже готовы убивать. И в-третьих. Самое главное. Если я в одиночку очищу атмосферу — я приучу людей к безответственности. Все решат: «Отлично, мы можем и дальше сжигать нефть!» Зелёная энергия, электромобили — всё это будет заброшено. Пока я жив — я буду исправлять последствия. Но что будет, когда я умру? — Взволнованный своей речью, раскрасневшийся молодой человек встал. — Поэтому нет, доктор. Я пришёл к вам только за подтверждением — я его получил. Больше никаких исследований и никакой огласки. Я буду спасать мир втайне. Как супергерой.
— Жаль, — сказал Шмидт, — я разочарован. Но я понимаю ваши соображения. Давайте я хотя бы разработаю для вас программу работы? Ведь будет подозрительно, если в одной точке Земли сразу снизится концентрация СО2 и сильно похолодает.
— Спасибо, но нет. Я не хочу, чтобы даже вы знали, где я нахожусь. И… — Молодой человек помялся. — Ещё один вопрос. Предположим… чисто гипотетически… Из-за моей активной политической позиции со мной часто спорят… Бывают конфликты… — Он нерешительно помедлил, а потом выпалил: — Что если мой гнев направится не на загрязнение атмосферы, а на человека?
— На человека? — не понял Шмидт.
— В человеке ведь тоже есть углерод?
— Ах вот вы о чём… — Доктор задумался.
— Такого ещё не случалось! — поспешил заверить молодой человек. — Но это может случиться. И что тогда?
— В человеке действительно много углерода, — сказал доктор. — Углеродная цепочка — скелет любой органической молекулы. Значит, если ваш гнев выдернет из каждой такой молекулы углерод — останутся ни к чему не прикреплённые свободные радикалы и ионы водорода, кислорода, азота… что-то вроде плотного сгустка плазмы с очень высокой химической активностью. Будет взрыв, очень мощный. Слабее ядерного, но, скорее всего, сильнее любого химического.
— Взрыв? — растерялся активист.
— А может и нет. Ваша суперспособность, кажется, не нарушает закона сохранения энергии. А энергии для декарбонизации такого количества органических молекул понадобится очень много. Возможно, она будет каким-то непостижимым образом позаимствована у процесса рекомбинации… короче, если без лишних технических терминов — у будущего взрыва. Тогда ничего не взорвётся, этот сгусток просто тихо рассеется. Что касается массы… не могу сразу сказать, сколько углерода в человеческом теле… но если прикинуть на пальцах, килограмм десять. Итак, ваш оппонент либо мощно взорвётся, либо тихо растворится в воздухе, а в руке у вас появится десятикилограммовый алмаз.