— Ах, — она сказала это и выдала ему улыбку, которую никто не видел у нее уже двенадцать лет, улыбку, полную любви.
— Ты занялась этим делом, чтобы рано или поздно вернуться домой, так?
— Я занялась этим делом, потому что у волшебника, которого я прикончила, как и у меня, была мать. Кажется, она сошла с ума. Вся округа метает увидеть ее мертвой. Это волшебница Сицерия Челадон.
— Пытаться убить Сицерию безумие, Джесс…
Она прервала его жестом.
— Она ищет убийцу своего сына, Грегор, и уже убила сотни людей в своих поисках. Я думаю, что со временем она сама найдет меня.
Они добрались до ближайшего городка уже в сумерках. Виселица была установлена прямо перед городскими воротами. Три трупа, покачиваясь на летнем ветру, свисали с нее. Они были подвешены за запястья, и на телах не было следов обычного насилия. Ни удавка палача, ни нож, ни топор не убивали их.
— Матерь всего Мира, сохрани нас. Я никогда не видел ничего подобного, — прошипел Грегор.
Джесс смогла только кивнуть. Трупы, мужчина и две женщины, были истощенными и высушенными черной магией. Кожа, покрывавшая их плоть, была коричневой, как у сушеного яблока. Их глаза иссохли в глазницах. Это были коричневые скелеты. Женские волосы трепыхались вокруг лиц, застывших в гримасах ужаса и удивления, их рты искривились будто в тихом стоне.
Джесс покачала головой: это было совершенно бессмысленно. Мертвецы не сохраняют пережитого ужаса. Челюсти рассыпались и зияли пустыми провалами.
— Ну, Грегор, нам стоит пройти внутрь.
Он продолжал пристально рассматривать мертвеца.
— Это работа Сицерии?
— Да.
— И ты хочешь, чтобы мы ее убили?
— Что-то в этом роде.
Грегор развернул свою лошадь к ее и взял ее за руку.
— Джесс, я не трус, но это… Сицерия выпила их жизни, как я или ты выжимаем до суха апельсин.
Джесс уставилась на него, пока он не ослабил хватку.
— Мы и прежде убивали волшебниц.
— Но ни одна не была способна на такое.
Джесс кивнула.
— Она выпила их жизни, забрав их волшебство, Грегор.
Он восстановил дыхание.
— Я просто знахарь. Я не могу ничего увидеть. Она забрала их души?
Джесс вздрогнула. Хоть она и ограничила свою магию, чтобы защититься, она все равно чувствовала ответ. Теперь она осознала, почему ей почудилось, будто трупы тихо стонут.
— Нет. Их души все еще там, пойманные в ловушку в их телах.
— Побери Верн эту суку.
Джесс кивнула.
— Это и есть наш план, Грегор, наш с тобой.
Их окликнули со стороны городских ворот. Женщина уже спускалась к ним, чтобы пригласить их внутрь.
— Что вам угодно здесь, наемники?
— Комната на одну ночь, еда, если вы будете так любезны, и стойло для лошадей. — Ответила Джесс.
— Разве вы не знаете, что въезжаете в проклятый город?
Джесс постаралась разыграть удивление.
— Проклятый? О чем это вы?
Женщина грубо фыркнула горьким смешком.
— Разве вы не видели виселицу и ее ношу?
— Я видела три трупа.
— Они — символ нашего проклятья. Для вашего же блага, езжайте дальше, наемники.
Джесс облизала губы и откинулась назад, чтобы Грегор только слышал.
— Я не ощущаю тут проклятья, кроме этих трупов, но я все равно постараюсь поберечься.
Он выглядел удивленным.
— Как долго ты пользуешься впустую оберегающими чарами?
— С того самого момента, как мы ступили в смрад Сицерии.
— Смрад. О чем это ты?
Теперь была ее очередь удивляться.
— Оглянись вокруг. Посмотри на растения.
На летних деревцах висели черные, мягкие листья. Трава была по-зимнему мертвой вокруг дороги и осыпалась в коричневый прах. Кругом было совершенно тихо.
— Где же мелкие птицы, серое племя? Серое племя есть всюду.
— Но не здесь, не здесь. — Джесс хотелось спросить его, как он мог не заметить, но она и так знала ответ. Он был всего лишь знахарем, изготовителем микстур, его волшебство работало только с заклинаниями и ритуалами. Ее же было привязано к самой земле и брало начало в ней. Эта опустошенность особенно ее ранила. В некотором роде это было богохульством. А Грегор ничего не заметил в летних сумерках.
— Если ты отвлечешь стражников, я постараюсь рассмотреть проклятье, и скажу, безопасно ли туда идти.
Он кивнул.
— После визита Сицерии они не будут рады чародеям.
— Да, я бы предпочла не распространяться о том, что я владею магией земли.
Он поехал к воротам.
— Что произошло с вашей землей?
Джесс постаралась включить внутренний слух и не слушать остальных. Она вслушивалась в ритмы собственного тела, течение крови, биение сердца, дыхание, пульс. Она окунулась в тишину в глубине собственного тела, в самом его естестве. Джесс уронила щит и закачалась в седле. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы не закричать. Земля вокруг просто вопила. Смерть. Земля была ранена, она умирала. На виселице болтались не просто ведьмы, Сицерия иссушила саму землю. Она впитала часть магии летней земли. Это было уже не исправить. Город был обречен. Невозможно выжить там, где нельзя посеять хлеб. Не было серой птичьей братии, потому что птицы улетели из этих мест, все живое сбежало отсюда. Все, кроме людей. И они скоро уедут отсюда. С наступлением осени они не соберут урожая и уйдут отсюда.