— Добрый вечер, Джордж. Все трудишься? — промолвил Том, не приближаясь к коллеге.
— Гм… да, я… — Джордж медленно поднялся. Кустистые волосы переходили в такие же кустистые бакенбарды. В этом обрамлении виднелись очки в проволочной оправе с необычно толстыми стеклами. Темные глаза сверкали. — Привожу в порядок некоторые старые файлы на главном сервере. — Он полез в нагрудный карман теплой рубашки цвета хаки и достал оттуда отвертку «Филлипс». Ткнул отверткой в распотрошенный жесткий диск, провода и платы, выставленные напоказ, и добавил: — Мне еще надо до понедельника наладить машину Триса.
На Джона он так ни разу не взглянул.
— Ладно, — сказал Том. — Мы заглянули на минутку, хотел показать другу, как мы тут обитаем. Джон, это Джордж.
— Привет! — сказал Джон, шагнул вперед и протянул руку над монитором, который отделял Джорджа от остальной комнаты.
Глаза, увеличенные линзами, моргнули, почти черные зрачки напомнили Джону взгляд трупа. Затем липкая ладонь коснулась руки Джона, пальцы почти не сжались, и тут же Джордж отдернул руку.
Джон удивился, когда ощутил почти отвращение, инстинктивное и мгновенное.
Десять минут спустя они сидели в кожаных креслах уютного бара «Голова быка». Из невидимых колонок тихо звучал ранний Ван Моррисон. Джон отпил большой глоток пива и произнес:
— Странный парень в твоем офисе…
— Поганка Джордж? — спросил Том, пожимая плечами. — Он трудился в компании задолго до меня. Один из тех, кто сливается с фоном, когда речь заходит о работе. Я даже толком не знаю, чем он занимается, как-то слышал, что его называют менеджером офиса. Отвечает за компьютерную систему, следит, чтобы фотокопировальная техника и цветные принтеры не выходили из строя, ремонтирует, если их заедает или заканчивается тонер. Кроме этого, он в конце дня дублирует все файлы, заказывает новое оборудование и обновляет старое, если требуется. Джордж предпочитает работать в неурочное время: приходит поздно, затем сидит вечером совершенно один. Если оказывается за столом с утра, это означает, что он не уходил домой со вчерашнего дня. Что Джордж делает, я понятия не имею. Никто никогда не видел, что он ест что-либо, кроме огромных пакетов «Минстрелз», и пьет он лишь какую-то пурпурную бурду, которую каждый день приносит из дома.
— Однако, когда мы вошли, Джордж вовсе не приводил в порядок файлы. Он очень торопился убрать с экрана то, что там рассматривал.
— Это в тебе полицейский говорит, — усмехнулся Том. — Я даже не заметил. Наверное, смотрел какую-нибудь порностраничку для подростков.
Или что похуже, подумал Джон.
После пинты пива Джон снова спросил Тома про Шарлотту:
— Ладно, приятель. Карты на стол. Как тебе на самом деле семейная жизнь?
— Что ты имеешь в виду? — недовольно спросил Том.
Джон решил сначала признаться сам и посмотреть, к чему это приведет.
— Если честно, при одной мысли о женитьбе я холодею.
— Что? Но ты ведь уже почти женат! Ты живешь с Элис неприлично долго!
— Да. — Он взглянул на обручальное кольцо Тома. — Но формальность все меняет. У меня при одной мысли начинается клаустрофобия.
— Да ничего не меняется, приятель. Я тебе скажу, что может загнать тебя в ловушку — закладная на двоих. От этого труднее избавиться, чем от брака.
Джон улыбнулся:
— Пока не появятся дети. Вот тогда ты действительно связан по рукам и ногам.
Том удивился:
— Значит, ты не уверен на сто процентов?
Джон задрал голову к потолку и вытянул ноги под столом.
— Не знаю. Это самый серьезный шаг для человека. Я полагаю, из меня семейный человек не выйдет. Боюсь брать детей на руки больше чумы. — Он поднял большую руку и уставился на нее: вся в шрамах от игры в регби. — Эти маленькие существа не дают людям спать много месяцев подряд. Наверное, я не выдержу, возненавижу. И еще работа. Ведь я работаю в любое время суток.
— А я бы хотел завести детей.
— Ты серьезно?! — воскликнул Джон.
Том посмотрел в свою кружку, и когда заговорил, в голосе звучали меланхолические нотки:
— Абсолютно. Во мне в последнее время что-то сдвинулось. Семья — часть плана выбраться из города и переехать в Корнуолл.
— Ты стал задумчивым.
Том с сожалением улыбнулся:
— Верно. Признаю. Но Шарлотта все это в гробу видала.
Джон вытащил сигарету из пачки Тома и наклонился вперед: