В общем, Павел Олегович Белкин всегда имел дело с золотыми монетами и разбирался в них ровно настолько, насколько это было необходимо для выполнения поставленных задач. Поэтому сейчас он без особого интереса прошелся по временной экспозиции российских медных денег, которую организовал в одном из своих филиалов Художественно-исторический музей.
Народу на выставке было немного. Во-первых, самая середина рабочего дня, а во-вторых, торжественное открытие с телевидением, чиновниками по культуре, именитыми коллекционерами и представителями общественности, прошло уже почти две недели назад, так что все, кто хотел и по-настоящему интересовался, уже здесь побывали. И теперь экспозиция просто-напросто доживала назначенный срок, чтобы уступить место следующему календарному мероприятию.
Надо заметить, что последний раз Павел Олегович был на похожей выставке еще в детстве, вместе со школьной экскурсией. У его классной руководительницы, которая вела историю и обществоведение, был муж-нумизмат, который хотел заразить своей страстью хотя бы кого-то из учеников — вот и отправились они всем классом в культпоход. Без особого толка и без желания, надо сказать, потому что не очень укладывалось в головах юных ленинцев, как сочетаются старые деньги и скорое построение коммунизма.
Причем, тогда намного больше, чем монеты под стеклом, Паше Белкину запомнились из того дня какие-то особо злобные старушки-смотрительницы, по одной на каждый зал. Их мотивацией была, конечно же, вовсе не маленькая зарплата, а возможность как бы на законных основаниях повелевать, то есть облаивать публику и по поводу, и без повода: не опираться на стенд! не галдеть! проходить, не задерживаться! Даже слово такое было, помниться, в советские времена — «помухтарить», то есть поработать служебной собакой, на людей погавкать, даже не поднимаясь на задние лапы. «Ходят тут всякие…» Некоторые посетители из провинции вполне могли даже опешить, или прощения попросить.
Такой бабушке, надзирательнице, плохо спится, да и нельзя спать на работе — начальство заругает. А развлечений хочется. Читать надписи рядом с монетами? Зрения нет, да и скучно. Одна надежда у бабушки на посетителей, на любых посетителей — а уж нарушителей она из них сама сделает. Поэтому нет, чтобы со своими внуками сидеть и не дать им дойти до сумы, или до тюрьмы — во все дни, кроме законных своих выходных, тащится бабушка в переполненном автобусе на работу. Разумеется, есть у каждой бабушки из музея и своя тайная мечта — поймать настоящего расхитителя социалистической собственности, а потом чтобы ее наградили, пусть даже посмертно. Поэтому ждет бабушка своего часа, и лает, лает и ждет, готовая к прыжку…
Да вот только лаять, практически, не на кого. С одной стороны — всеобщий дефицит, с другой — полное отсутствие у населения привычки ходить на выставки монет. Среди сторожевых старушек существует конкуренция за место в людном зале, так что на нумизматику попадают из них нерадивые и потому самые озлобленные. Своего рода музейные изгои, вынужденные наблюдать, как слоняются перед витринами заплутавшие посетители из других залов, редкие дети с родителями, непонятные темные личности, одинокие тайные коллекционеры и обязательные пиджачные интеллигенты в потертых костюмах. Бывает еще, заглядывают сюда старушки с внуками — в надежде, что мальчик заинтересуется, пойдет в кружок и не вырастет хулиганом. Или заедет какой-нибудь профессор-нумизмат с молодой женой — сам рассматривает с умным видом монеты, а жена показывает себя…
Между прочим, примерно с тех пор одним из любимых фильмов Павла Белкина стала авантюрная мелодрама «Как украсть миллион» с очаровательной Одри Хепберн. В ней как раз речь идет про подделки известных предметов искусства и про музейные кражи…
В современной России нумизматические выставки широко анонсируются и обсуждаются в Интернете, однако общее впечатление можно и сейчас выразить одним словом: никого. За редким исключением, народу на них откровенно мало, причем большинство, как и прежде, случайные люди — зашли и вышли в другой зал. Кто-то из гостей города, например, не задорого убивает время до отправления поезда. Кого-то, не спрашивая, записали на экскурсию для пенсионеров — и только те же пиджачные интеллигенты, все в тех же потертых костюмах остаются привычными посетителями мероприятий подобного рода.