— У нас нет возражений по этому поводу. — Употребив местоимение во множественном числе, Белкин дал понять, что говорит не только от своего имени.
— Кроме этого, я хотел бы приобрести, по разумной цене, кое-что из золотых запасов Левермана.
— Но ведь это же собственность государства. Золотые монеты, как вам должно быть известно, передавались ему только на время, для оперативного оборота…
— Хотите поторговаться? — Уточнил Олигарх.
— Нет, — заверил его Павел Олегович.
— Я только сомневаюсь, стоит ли сейчас делить шкуру неубитого медведя?
— Всегда лучше договариваться на берегу.
— Но, с другой стороны, как известно: хочешь рассмешить Господа — расскажи ему о своих планах… не правда ли?
Прежде чем подать на прощание руку, Олигарх посмотрел собеседнику прямо в глаза:
— Советский, значит, патриот, разведчик Леня Леверман?
— Нет, — выдержал его взгляд подполковник. — Думаю, в первую очередь, этот человек был патриотом собственного кошелька.
«Это брак. Заказной. С монетного двора…». Стр. 59
«Вот собирает человек, к примеру, один номинал — пятаки Екатерины II». Стр. 62
«А новодел пробного «Меньшикова гривенника» вообще недавно выставили на продажу…». Стр. 63
«…Замечательная золотая монетина экзотичного двойного номинала 37 рублей 50 копеек и 100 франков 1902 года», аверс и реверс. Стр. 64
«Семенниками» на жаргоне коллекционеров называют семейство серебряных монет 1835–1836 годов…». Стр. 66
Глава 3
«Матрос»
«Другому вовсе и не надо ехать… а он непременно поедет. Он непременно захочет проявить свою угнетенную амбицию. И он вопрется в самую гущу человеческих тел и поедет, хотя его могут там задавить до смерти. Но это ему неважно. Ему бы только поехать. А там хоть трава не расти».
Говоря по совести, Живчик успел изрядно надоесть Владимиру Александровичу еще в аэропорту. Да и за время перелета до Стамбула адвокат много раз пожалел, что согласился прихватить с собой этого господина в качестве сопровождающего.
Его, правда, особо никто и не спрашивал — тем более, что госпожа Леверман оплатила один билет в бизнес-класс, а для своего консультанта ограничилась простым местом возле окна, в конце салона. Поэтому Владимир Александрович, разложив надувную подушку для шеи, электронную книгу и очки в кармашек кресла перед собой, приготовился к спокойному полету — тем более что место рядом с ним так и осталось свободным.
Посадка на рейс закончилась, пассажирские люки закрыли, и после всех необходимых ритуалов авиалайнер покатился по взлетно-посадочной полосе. Виноградов дисциплинированно пристегнул ремень безопасности и, пока самолет набирал высоту, успел даже немного задремать в ожидании всяческих мелких приятностей, которые обеспечивает бортовое обслуживание пассажирам его категории.
…Бодрый голос сопровождающего, который адвокат рассчитывал услышать только после приземления, прозвучал над его ухом примерно на втором часу полета:
— А вот и я, привет, Владимир Александрович… да ладно уже, мадмуазель!
Занавеска, которая отделяла бизнес-класс от остального салона, была раздвинута, и посередине прохода возвышалась импозантная фигура Живчика — в брюках, облитых примерно от пояса до середины бедра чем-то неприятным и липким на вид.
— Что случилось? Кто это вас так?
Мысль о том, что его сопровождающий обмочился, Виноградову даже в голову не пришла. Тем не менее, адвокату стоило определенных усилий не застонать от досады, когда он увидел, что стюардесса с виноватой улыбкой и, кажется, тоже в некотором недоумении, усаживает Живчика на свободное место рядом с ним.
— У бывалого путешественника свои маленькие секреты…
Еще какое-то время прошло, пока попутчик Виноградова окончательно обосновался в кожаном кресле, и все-таки отогнал стюардессу, которая суетилась вокруг него с влажной салфеткой и средством от пятен. — Ну, вот, значит, теперь вместе полетим.
— Вы что доплатили за перевод в бизнес-класс? — попытался угадать Виноградов, но почти сразу же осознал полную несостоятельность своего предположения.
— Еще чего не хватало! — Живчик, оправдывая свое прозвище, опять завертелся, задвигал локтями и покрутил головой: