— Отец рассказывал.
— Ваш отец? — Поднял брови Александр Дыбенко.
— Да, конечно. Он рассказывал мне когда-то очень давно, когда только вернулся в Россию, про перспективного молодого человека, очень высокого и очень худого, который… — Мария кивнула официанту, который поставил перед ней бокал. — Вас ведь тогда еще называли Циркуль?
— Или Математик… — подтвердил собеседник, — но это потом забылось, остался только Матрос.
— А еще отец рассказывал, что по нормальной цене купил у вас эту монету, серебряный рубль двадцать пятого года, хотя вы готовы были отдать ее даром. Чтобы чему-то у него научиться.
Прежде чем что-то сказать, Александр сделал большой глоток светлого пива:
— Это правда.
— Вы тогда понравились отцу. Он сказал, что из вас может получиться настоящий коллекционер.
— Очень жаль, что мы очень недолго общались. Может быть, если бы он не погиб…
— Да, тогда все могло бы пойти по-другому.
Как-то одновременно они вдруг поняли, что очень голодны, и решили поесть. Итальянская кухня, конечно, устраивала обоих, однако же настоятельно требовала еще вина, так что они опять заказали — но на этот раз традиционного кьянти, а потом граппу, и какой-то крепкий ликер, который обязательно следовало попробовать на десерт, с домашним сыром…
— Но почему же, все-таки, Швейцария?
— Швейцария хороша тем, кто ищет стабильности. Внешний вид денег в стране не меняется с середины XIX века и до сих пор. В 1851 году здесь последний раз была война — гражданская. Плюс повсюду банки с их банковской тайной и подвалами, и с самой стабильной валютой. Серебро здесь ходило до 1967 года, а последняя массовая чеканка золотых монет в 20 франков была в 1947 году — происхождение этого военного золота так и не раскрывается… Вот это была афера!
— Золото нацистов?
— Счета, в том числе и номерные, в модифицированном виде оставались в Швейцарии минимум до 2013 года. Еще лет сорок назад курс доллара был четыре швейцарских франка, а сейчас — один к одному. В мире уже давно реально самая крупная действующая банкнота — 1000 швейцарских франков. Недавно выпустили новую модификацию.
— Зачем?
— Наличные деньги — элемент свободы никому не подконтрольной личности. В Швейцарии, простите, хрен откроют счет американцу. В анкете банка прямо есть вопросы — не американец ли вы, не являетесь ли налоговым резидентом США? А еще здесь выпускают так называемые «тревелерс кэш» — безымянные карточки на сумму до 10 000 долларов, евро или франков на каждой. Такими карточками когда-то взятки в России давали. Очень удобно… Ввоз в Швейцарию золотых монет беспошлинный, продажа без налога на добавленную стоимость. А в Америке еще при Рузвельте фактически запретили частное владение золотом и обязали всех сдать его государству по фиксированной цене.
Они уже много выпили и много съели, но Мария умела слушать. Поэтому Александр продолжил:
— Наших с вами соотечественников в Швейцарии, конечно, на порядок меньше, чем в Австрии. Может быть на порядки. Когда-то перебраться в Вену из России стоило 25 000 евро с человека, а в Швейцарию — в 20 раз дороже. С другой стороны, в Швейцарии за разглашение информации о клиенте дают до пяти лет тюрьмы. Плюс сотрудничество с другими странами — в Швейцарии ты преступник, только если швейцарский суд подтвердит такое решение иностранного суда, и только тогда на конкретный запрос по конкретному банку и человеку тебе ответят, сколько у него тут денег. Говорят, что в Швейцарии всего примерно полмиллиона банковских ячеек, из них триста тысяч заполнены… и, кстати, надо бы на могилу этого Гильмана сходить, — неожиданно припомнил Александр. — Для очистки совести. Ну, и для отчета, сделать фотографию. Хотя, если по документам, то похоронен он все равно не здесь…
Мария все еще выглядела со стороны вполне трезвой, но держаться за нить разговора ей стало заметно сложнее. Когда официант в очередной раз наполнил бокалы и отошел, она задумчиво проговорила:
— Знаете, вы меня очень заинтересовали. И я хотела бы предложить вам сотрудничество. Лично вам. Понимаете?
— Продолжайте, — разрешил Александр.
— Вы поможете мне раскопать, каким образом монеты из коллекции отца попали к этому чертову австрийцу. Кто он вообще такой, черт его подери? И по какому праву он выставляет на какой-то, мать его, аукцион то, что мне принадлежит!
— Тише, тише, я все понимаю… — Александр по прозвищу Матрос аккуратно накрыл своей ладонью руку дочери легендарного Леонида Левермана. — Вас интересует только серебро?
— Почему это… нет! Меня интересует все наследство моего отца.