В том, что господин Широков принял на временную работу сына покойного учредителя фонда, не было совершенно ничего предосудительного. Однако это обстоятельство могло повлечь за собой целую череду нежелательных и неудобных вопросов, на которые Андрей Адольфович либо не хотел, либо не имел права ответить. Например, относительно времени, места и обстоятельства его знакомства с Михаэлем Гильманом… или по поводу происхождения монет из коллекции, принадлежащей фонду?
Интересно, они уже знают, что на часть лотов, выставленных на торги, претендуют наследники Леонида Левермана? И вообще, представляют ли, кто это такой, и какое отношение его давняя гибель в далекой России может иметь к предстоящему аукциону? А что, если кому-то придет в голову покопаться в архивах и сопоставить тот факт, что господин Гильман-старший появился в Австрии примерно в то же время, когда в России был убит нумизмат Леверман…
От мелькающих в голове мыслей и предположений Андрея Адольфовича оторвал голос инспектора:
— Как вы думаете, господин доктор, что он там делал?
— Кто и где делал? — Не сразу понял Широков.
— Йозеф Гильман… Что он делал в служебном туалете отеля?
— Не знаю… а что вообще люди делают в туалете?
— Но на этаже, где проводится аукцион, есть свои туалеты?
— Даже не представляю, что вам ответить… — Широков пожал плечами и снова достаточно демонстративно посмотрел на часы.
Показания сотрудникам криминальной полиции он давал впервые. Но когда-то, еще в советском заграничном банке, ему приходилось иметь дело с серьезной организацией под названием FATF[12], помнится, даже во времена СССР у них все логично, понятно и справедливо. Тогда реально боролись против терроризма, торговли наркотиками, отмывания преступных доходов. Умными американцами было замечено, что в одну сторону двигаются наркотики, а в обратную сторону — деньги за них. И если отследить движение этих денег, то и так можно бороться с наркотиками. Сделали специальные компьютерные программы. Обязали кредитно-финансовые организации по всему миру проводить анализ и отчитываться — разумеется, за свой счет. В результате, от чиновников в банки стало поступать все больше бессмысленных и бюрократических заданий, а сотрудники банков занялись имитацией бурной деятельности и своего рода «итальянской забастовкой». В результате, хорошая, рабочая идея скатилась теперь к привычным бюрократическим играм — настоящая борьба с международной преступностью, фактически, саботируется. Реально чиновники лишь пугают добропорядочных граждан, и немного борются с уклонением от уплаты налогов. Вот и идут теперь такие выверты, что в одной стране антиквариат — нормальная сфера деятельности. А в соседней — это подозрительная область, где могут отмываться преступные деньги…
То же самое и с контрабандой, был уверен Широков. Таможенными документами на вывоз пользуются все. Если покупатель не подтверждает вывоз монеты из Европейского Союза, то аукцион обязан потребовать оплату НДС. Так что все верно оформить с вывозом на таможне в аэропорту кровно заинтересован именно покупатель. Поэтому недостоверно декларируют уже ввоз в Россию. Это делают потом так называемые «верблюды», они всю кучу монет декларируют, грубо, так — ввозят 100 штук разных российских монет по 10 или 20 долларов за штуку одной декларацией, как бы себе в коллекцию — такой ввоз культурных ценностей по закону идет беспошлинно. И монету за сотню долларов для Вани, и монету за сотню тысяч евро для нового русского Ивана Иваныча «верблюд» оформляет по ввозной таможенной декларации на себя. В результате, конечный покупатель, по-настоящему крупный коллекционер, не будет указан как лицо, которое ввезло монету в Российскую Федерацию с освобождением от уплаты пошлин. Соответственно, можно возбуждать уголовные дела, шантажировать, изымать — следов надлежащего декларирования ввоза монеты за миллион долларов нет, ее просто не оформляли.
12
Financial Action Task Force — Межправительственная организация, Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег.