— Зачем же так? Напротив, мы очень рассчитываем на вашу помощь.
— Тогда ладно. Давайте кофе… — согласился Виноградов:
— С господином, которого сегодня убили, я действительно познакомился некоторое время назад, когда начал увлекаться старыми монетами. Он считался среди коллекционеров довольно известным специалистом в этой области, и давал мне консультации по русскому серебру. Когда я узнал о предстоящем аукционе, мы решили полететь сюда вместе.
— Цель вашего совместного приезда в Вену?
— Нумизматика. — Адвокат Виноградов считал, что полицейским всегда следует говорить правду. Но не только правду. И далеко не всю правду…
— А нельзя ли немного подробнее, господин Виноградов?
— К сожалению, нет.
— Очень жаль… тем более, что господин Широков нам уже все объяснил. В частности, про вашу вчерашнюю встречу.
— Вы подозреваете уважаемого господина Широкова в убийстве? — Сделал большие глаза Владимир Александрович. — Напрасно. У него безупречное алиби, которое я готов подтвердить. Он все время присутствовал в зале, на пресс-конференции — так же, как и я, между прочим…
Однако сбить с толку опытных полицейских оказалось непросто, и вопросы посыпались один за другим:
— В каком отеле вы остановились?
— Кто бронировал и оплачивал вам билеты на самолет?
— Кто бронировал и оплачивал вам обоим гостиницу? Или каждый все это делал самостоятельно?
— У вашего убитого соотечественника были в России проблемы с законом?
— У него есть недоброжелатели? Он получал какие-то угрозы?
— У него есть знакомые в Австрии? С кем из них он встречался?
— У вас есть русский номер его мобильного телефона?
— Вы не знаете, он покупал местную телефонную карту?
— Он кому-то звонил при вас? Разговаривал с кем-нибудь?
— Почему его не допустили на аукцион?
— Где и когда вы договорились встретиться после пресс-конференции?
— Что он собирался делать до этого времени?
В общем, достаточно скоро Владимир Александрович убедился, что перед ним сидят очень крепкие профессионалы, и разговор с ними надо заканчивать.
— Господин Виноградов, вы понимаете, что нежелание оказать помощь осложняет работу полиции?
— Более того, ваше поведение способствует тому, что убийца остается на свободе и вполне может совершить еще какое-то преступление. Которое останется на вашей совести…
— Господа, я устал, извините… и не очень хорошо себя чувствую. Возможно, мы продолжим общение как-нибудь в другой раз? Если я задержан, хотелось бы пригласить адвоката. И кого-нибудь из нашего консульства.
— Мы уже поставили в известность консула о гибели российского гражданина.
— Вы не задержаны, господин «не адвокат» Виноградов. Однако, вам еще надо будет зайти в комиссариат и оформить официальный протокол, — инспектор написал свой служебный телефон и фамилию, вырвал листок из блокнота и передал его Владимиру Александровичу.
— Возможно, будет лучше, если вы мне сами перезвоните, когда все будет готово? — Предложил Виноградов. — Если хотите, можете прямо сегодня прислать через электронную почту вопросы на русском языке, я отвечу на них, а потом присяжный переводчик все оформит…
— Пожалуй, это неплохая идея, — переглянувшись с коллегой одобрил инспектор, и сразу же уточнил:
— Сколько еще вы пробудете в Австрии?
— Я планировал уехать сразу после окончания аукциона. Билеты на самолет у нас были куплены заранее, а Вена, сами знаете, достаточно дорогой город. Так что, дня три-четыре я еще точно буду в вашем распоряжении…
Эти ушлые адвокаты везде одинаковые, — подумали, видимо, полицейские, когда Владимир Александрович закрыл за собой дверь. Впрочем, и наши оперативники уголовного розыска не особенно отличаются от европейских, — подумал про себя в ответ Владимир Александрович…
По вагону, из конца в конец, прошли двое парней и девица, оставляя после себя легкое послевкусие родного матерка. Ничего удивительного. И какой-то особой опасности в этом не было — на сайтах пишут, что русскоязычных в австрийской столице уже тысяч тридцать, причем, только официально. Причем, вообще иммигранты из бывшего СССР создают обывателям в Австрии значительно меньше проблем, чем большинство остальных этнических групп. Вон, даже Московский бал проводят в Вене. А какой-нибудь дикий беженец с африканского севера запросто может здесь помочиться на улице, или снять обувь, носки и заняться в трамвае ногтями, — а полицейский старательно сделает вид, что не замечает. Потому как, толерантность, ведь где-то так принято, поэтому следует уважать чужую культуру…