— Православным поцреотом! — передразнил оратора ворвавшийся в зал жирный парень с узи в руках, в балаклаве и майке с надписью «Дауншифтер», сделанной шрифтом логотипа группы “Judas Priest”. Это был Мистер Дрищ — активист Организации Национальных Избавителей. Дрищ открыл огонь на поражение. Штурм продолжался: в зал влетели Мистер Ку-клукс-клановец и Мистер Бам; первый — худой и жилистый, с вытатуированными смайликами на коленях, второй — в шортах с серпами и молотами. Оба члена группировки были в балаклавах, в руках — узи, на поясе — лимонки.
— Власть вам не нравится?! Власть есть насилие одной группы населения над другими. И сейчас мы вам покажем, как это происходит! — Ку-клукс-клановец бросил лимонку; «Они» на секунду выбежали, но тут же вернулись и продолжили заливать свинцовой мочой в три прибора вражеские тела.
Ещё одну лимонку в забаррикадировавшихся столами врагов бросил Бам, бросив заодно с издёвкой:
— Богохульство или смерть?!
Вновь «Они» выскочили за дверь, но вернулись уже впятером, ибо к ним присоединились также Миссис Жиробас и Мистер Голодный Обморок. Под пулями пяти узи православные стали принимать мученичество несколько охотнее, и вот в живых остался один лишь Цорионов, раненный в левое предплечье.
— Ну что, пидормот православный, в ВДВ, говоришь, служил, сучёнок?! А ну, иди сюда быстро!!! — красоречивая очередь Жиробас ударила в стену зала.
Дима вышел на середину аудитории; ударив прикладом и надёжно вырубив, его связали и вынесли на улицу. Бросив в багажник, Энтео вывезли в заброшенное здание где-то в районе Селятина.
Там «Они» прочитали вслух пять раз «Этис атис аниматис», пока на огне раскалялось железное распятие. Когда оно достаточно нагрелось, Жиробас загнала его в анус Дмитрия со словами:
— Не будешь пердеть лишний раз!
Ситуацию прокомментировал Мистер ГО:
— Анус! Порвали анус! Каюсь, каюсь, каюсь...
Приняв из рук Миссис Жиробас раскалённое и в кале вымазанное вонючее распятие (миниатюрный лик Спасителя стал коричневым), Обморок загнал его Дмитрию прямо в рот:
— Не будешь пиздеть лишнего, Энтео!
Убив лидера «КПМ», «Они» разъехались по домам. В заброшке остались лишь мёртвый Энтео и живые и полные страсти Миссис Жиробас с Мистером Голодным Обмороком. Молодым людям было чем, перепачкавшись в крови психа с ног до головы, заняться этой ночью, а Дмитрий уже не мог им помешать или возразить: его распотрашённые мощи стали для парочки ложем любви.
Глава XIV
Когда Жиробас пролежала какое-то время в задумчивости после волнительного коитуса с МГО у трупа Энтео, она почувствовала непреодолимую тягу к общению. Девушка-боевик решила ещё раз более детально рассказать Обмороку о своих «питерских гастролях».
— ...Я тогда, когда Хованыча-то ёбнула, так прям вся прониклась, вся засветилась аж прям! Ещё, конечно, не Энтео, но уже и не бич привокзальный, да? И поняла, что срочно надо выжрать.
— Ну да, резонно — такое дело сделано! — подтвердил Мистер Голодный Обморок.
— Собутыльнички легко нашлись — в тот день в «Арктике» «Коррозия» с вечерним шоу рубила, а ночью они гулять ломанулись всем мобом — скинхеды, фанатьё, Паучара сам... Причём встретила я их совершенно случайно почему-то уже у БКЗ «Октябрьский». Угостили пивасом, водочки дали ёбнуть. Хорошо, душевно было. Меня сначала ещё трясло слегонца после кудрявого хуя — всего второй труп в практике, как ни крути. А под водочку сразу же отпустило. Стали мы песни горланить из репертуара «Коррозии», веселиться и вступать в бешеный угар. Мы и не знали, что в доме рядом с «Октябрьским» живёт старушка Пьеха.
— Эдита, что ли?
— Та самая, ага. Она на шум вылезла и с балкона стала уже на нас орать и угрожать полицию вызвать. Мы её в пизду к Пугачихе послали. Я бутылку кинула, чуть ей в ебло не попала — о перила балкона разбилась! Эта баба пусоров вызвала, мы съебались от греха подальше в соседние дворы, где уже не пели, но всё ещё пили. И тут глядим — охренеть! Стас Пьеха пиздует.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся ГО. — Откуда он такой нарисовался в ночи?
— Он, оказывается, у бабушки был в гостях. Сначала спал, а потом решил выйти хулиганов погонять. Мы ему надавали щелбанов, отжали айфон. Мальчик-мажор поделился, так скажем. Но и это ещё не всё!
— Ну вы даёте! А ещё что?
— С утра Боярского встретили, тут же прям. Просто глазам не поверили.