Играя детскими куклами, Эдип развивал в себе самые жестокие качества. Он хотел быть как все, и стремился забыть некоторые моменты своего детства. Но один момент навсегда застыл у него перед глазами. Однажды, придя с работы, его пьяная мать захотела острых ощущений. Она сняла с него всю одежду и выставила его голым на мороз на улицу. И фотографировала его. Тринадцатилетний Эдип не мог терпеть больше подобного обращения. Он пошёл на кухню и взял нож для рубки мяса. Он гонял старую шлюху по всему подъезду. Таки загнал в тупик родную мамочку и нанёс ей десять рубящик ножевых ударов, из-за чего её лицо стало напоминать лицо персонажа из фильма ужасов. Эдип заметил, что, нанося удары по ней, он приходил в неописуемый восторг и получал при этом сексуальное удовлетворение.
То же самое Эдип испытал, когда сосед, который часто захаживал к его мамаше, пытался её убить в порыве пьяного гнева. Они круто повздорили. Иокаста бросила сгоряча, что у бомжа Михалыча и то больше. Да, она принялась в красках расписывать все достоинства его горбатого, покрытого бородавками хера. Не вытерпев, сосед ударил её наотмашь кулаком в челюсть. Она упала на пол, тогда сосед схватил её за волосы и подтащил к плите. Включив газ, он засунул её голову в духовку, периодически прихлопывая по голове дверцей, когда Иокаста отваживалась шевелиться. Маленький Эдип тем временем отчаянно мастурбировал в ванной. Именно тогда он научился нехитрым приёмам самоудовлетворения. Жаль только, что полиция приехала вовремя и повязала безумного соседа, сумев тем самым сохранить жизни Иокасте.
— Багирчик? — сказано было осторожно и ненавязчиво.
Как ни странно, потерял девственность Эдип совершенно нормальным образом. Будучи пятнадцатилетним пацаном, он гулял у моря и заглянул в один бар. К нему подошла чёрненькая девчонка и предложила выпить по стопке-другой. Просидев в баре несколько часов, они вышли из него и принялись гулять у моря, рассказывая друг другу о своих увлечениях. Вот и настал подходящий момент: Эдип, стянув с неё трусы, жадно облизывал её бритую щёлку. Тихо постанывая, она сорвала с него одежду и начала подёргивать его Чебурашку, а потом настал момент их единения. После этого, закопав труп в песок прямо на пляже, Эдип пошёл в бар за новой порцией водки.
— Эд?..
Эдип задумался, вспоминая сладкий миг своего единственного полового акта, когда его вдруг оторвал от воспоминаний голос матери.
— Я тут тебе пельменей пожарила, — сказала она, приближаясь к нему своим тучным телом.
— Ма, отвали! — промычал он, поворачиваясь обратно к компу.
Но она всё приближалась. Эдип чувствовал рыбный запах её гениталий и видел, как раскачиваются полупустые груди. Она схватила его. Эдип пытался вырваться, но мать всегда была сильнее, он знал это и вскоре оставил все попытки, с ужасом ожидая свою судьбу. Она схватила его за затылок и буквально окунула в свою покрытую волосами промежность.
— Лижи, щенок! — прошипела она. — Теперь ты достаточно большой для этого.
Эдип пытался найти клитор в густых зарослях грязных волос, но всё было тщетно. Мать всё сильнее прижимала его лицо к своим гениталиям. Он лизал, отплевываясь от волос и зловонных соков её вагины. Наконец она кончила, выпустив его шею. Эдипа тут же стошнило лапшой на грязный пол. Он был уверен, что на этом его пытка закончилась, но мать уже стаскивала с него спортивные штаны.
Болт Эдипа воспрял вопреки всякому желанию. Мать насела на него своей бездонной вагиной. Эдип чувствовал, что его буквально затягивает туда.
— У тебя больше, чем у твоего отца! — прорычала она, прыгая на члене собственного сына.
«Эдипов комплекс — это просто попытка вернуться обратно в утробу матери. Перестать существовать», — пронеслось у Эдипа в голове в момент оргазма. И его сперма хлынула в изношенную матку матери — туда, откуда вылез он.
Стукнул Эдипочке двадцать один год. На дворе стояло знойное лето, и зависимость всё сильнее терзала его. Эдип был на системе, и плотно — настолько, что ему приходилось зарабатывать весьма тёмными способами. Однажды, когда он пришёл на хату-барыжку, у него не хватило денег на новый баян, и пришлось подставлять зад под грязные хуйцы зэков-наркоманов и полусгнившего, сифилитического бомжа. И вот Эдип твёрдо поставил себе целью пойти и ширнуться, но анус так горел от запёкшейся крови, что работать жопой просто не было сил. А раздутая щека от недельного флюса не давала ему покоя. И вот он решил попросить денег у матери, но та не дала ему денег, так как он часто воровал их, чтобы потратить на шлюх и героин. Не выдержав отказа, Эдип взял молоток и проломил ей череп. Возбудившись, Эдип снял с неё труханы и отжарил прямо в кровоточащую дырку в башке. Взяв деньги из её кошелька, он пошёл к барыге за новым баяном. На радостях, придя домой, забыл про труп, лежавший в горе комнатного мусора, и пошёл в сортир. Коричневая дрянь уже была в его крови, но в этот раз что-то пошло не так. Ему мерещились галлюцинации, в которых он видел всю свою жизнь задом наперёд. В страхе он начал блевать кровавой пеной, и поносом измазал все стены. Его организм в последней попытке пытался выгнать этот яд. Не выдержав страданий, Эдип затянул на шее петлю, связанную специально для такого случая. Спустя пару мгновений Эдип навечно отправился в пустоту, которая всегда была внутри него. Под жаркий летний ветер в грязном сортире болталось его тело, отдавая кучерявую тень.