Девушку схватили двое немецких офицеров, за плечами которых находились винтовки Mauser, но на тот момент Злата понятия не имела о названии этого ужасного оружия. Её вели куда-то вперёд, грубо держа под руки, а доведя до толпы, которая стояла на площади, толкнули вперед, и девушка чуть не свалилась на землю. Она выпрямилась во весь рост, оборачиваясь туда, куда смотрят все люди и вмиг почувствовала новую волну накатившегося страха. Прямо перед народом стояли офицеры немецкой армии, во главе которых находился унтерштурмфюрер СС (1) Ульрих Шмидт (2). Темноволосый, с военной осанкой, волевым подбородком и пронзительным взглядом. Он видел людей насквозь, легко мог вычислить еврея, которых он ненавидел всей своей арийской душой.
Солдаты обыскивали людей, изымая у них всё, что было в руках, а остальные в это время обыскивали дома, собирая все драгоценности у поляков. Злата видела, как к ней приближается один из немецких солдат и чувствовала, как трясутся колени. С собой у неё ничего не было, она всё оставила дома. Немец, который показался девушке уж слишком молодым, грубо облапал её, но понял, что она чиста и отошёл дальше. Всё было более-менее спокойно, пока солдаты не начали выводить вперёд напуганных людей. Это были и женщины, и мужчины, даже дети, которые хватались своими маленькими ручками за одежду родителей и плакали навзрыд. Сердце Златы сжалось от боли, а когда людей выставили в шеренгу, и солдаты начали в них целиться из своих винтовок, девушка вовсе чуть не закричала. Унтерштурмфюрер сказал что-то на немецком, обращаясь к напуганным жителям, и внезапно прозвучал залп выстрелов, который всё же заставил упасть Злату на колени и закрыть уши ладонями. Вдруг её кто-то подхватил за руки, ставя на ноги и пытаясь привести в чувства, она обернулась и увидела лицо друга сквозь пелену слёз. Это был Патрик, её друг детства, который переехал в Краков из-за своих родителей, когда ему было шестнадцать, Злата тяжело пережила разлуку, но судьба свела их вновь, уже в совершенно другом городе.
— Злата, успокойся, не привлекай внимание. Немцы ищут евреев и расстреливают, не нужно провоцировать их, — сказал быстро Патрик и крепко сжал руку Златы, чтобы та не так боялась.
— Мне так страшно. Где Адам? Мне нужно его найти!
— Тихо, скоро всё наладится, и ты найдёшь мужа. Потерпи.
И Патрик был прав, уже спустя пятнадцать минут народ отпустили. Злата шла домой на ватных ногах, Патрик придерживал её за руку и опасливо осматривался по сторонам. Немцы уносили трупы, переносили изъятые у поляков вещи и просто ходили по улицам. Атмосфера давила на жителей, но ничего уже нельзя было сделать. Краков предпочёл сдаться без боя, даже не пытаясь противостоять нацистам. Страх — вот, что овладело поляками, ведь немцы по-настоящему внушали ужас, особенно их жестокость и непоколебимость. Они верили в то, что очищают этот мир от грязи в виде евреев, поддерживали Гитлера с его идеей, что арийская раса — это лучшая раса на планете, и лишь она достойна жизни. Это было началом кровопролитной войны, до конца которой было так далеко.
Злата зашла в дом вместе с Патриком и обнаружила, что внутри всё перевёрнуто верх дном: подушки выпотрошены, поэтому прямо на полу лежат белоснежные перья, половые доски подняты и все украшения забраны из тайников, некоторые вазы разбиты, так же как и посуда. Девушка снова заплакала, так как ей было безумно жаль видеть то, во что превратили её дом эти уроды. Патрик принялся собирать осколки, пока Злата приходила в себя, стоя возле кухни. Начищенная картошка находилась по-прежнему на столе, по радио звучала какая-то мерзкая немецкая песня, а запах в доме стал будто не родным. Злата тоже принялась собирать мусор, всё время вытирая стекающие по щекам слёзы.
Пока не услышала тихий, но настырный стук в дверь. Девушка бросила испуганный взгляд на Патрика и тот сжал руками деревянную ручку метлы, которую недавно взял, чтобы смести перья в одну кучу. Злата оказалась рядом с Патриком, прижавшись к нему и ожидая увидеть, как в дом врываются немцы и расстреливают их, но вместо этого послышался тихий мужской голос, который Злата моментально узнала. Адам. Её родной, любимый, самый дорогой муж. Она бросилась к двери, открывая её и впуская Адама, и как только он ступил за порог, девушка сразу крепко обняла его. Мужчина прижал к себе Злату, которая начала плакать от радости, уже не веря, что муж вернулся живым и невредимым.