— Думаешь, привиделось?
Промокшая насквозь Юля стояла на веранде. Ее колотило от холода. И не только от холода. Она смотрела, как Игорь сражается с непогодой и не решалась признаться даже себе, что одна ни за что не сможет войти в темный и ставший вдруг очень неуютным дом.
Гроза не унималась всю ночь. Хлипкие стены содрогались от громких раскатов, ветки ореха скребли по крыше, словно намериваясь содрать ее.
Электричество пропало почти сразу. Некоторое время они сидели при свечах. Игорь хотел было разжечь печку, но дым заполнил кухню, а затем и обе комнатки. Пришлось распахивать все двери и форточки. Сырость ворвалась в помещение, мгновенно слизав холодным языком остатки тепла и уюта.
Романтического ужина при свечах не получилось. Юля укуталась в теплое одеяло, выпила рюмочку вина и почти сразу уснула. Игорь позавидовал ей. Самому бы вот так, под завывание непогоды, в защищенном безопасном месте…
Вот только чувства безопасности не было. Мысли, одна тревожней другой, клубились в голове.
Что, если протечет крыша?
А вдруг дерево не выдержит напора ветра и свалится на дом?
О последствиях думать не хотелось. Орех вымахал до таких размеров, что сомнет все в лепешку, от них с Юлей мокрого места не останется.
Несколько раз он вставал, накидывал ветровку и, вооружившись фонариком, выходил на веранду. Но ничего сквозь плотные струи воды разглядеть не мог. Слышал только шум льющейся воды, и угрожающий шелест веток, когда очередной порыв ветра бросал им вызов, испытывая на прочность.
Поняв, что уснуть не удастся, поставил на плиту чайник (газовая плита с баллоном стояла на веранде), уселся в плетеное кресло, закурил.
Орех нужно спилить, это — однозначно. Жалко, конечно, роскошное дерево: и благодатная тень в летнюю жару, да и плоды вкусные. Вот только — жизнь дороже.
Что еще?
Ах да, крышу подлатать. Пока держится, но надолго ли?
Это из первоочередного. Дальше нужно что-то с удобствами решать. Сделать пристройку, ванную, туалет, автономку электрическую…
Игорь сознавал, что последнее из области фантастики. Денег не хватит, все ушло на покупку дома.
Да и выдержит ли строение столь глобальные новшества?
Стены — глиняные, лет сто, наверное, простояли. Штукатурка местами посыпалась, на одной стене трещина, пока еще узкая, но если вовремя не заняться, недолог час, когда руку просунуть можно будет.
Когда покупал, все видел, риелтор глаза не замыливал, изъяны показал честно, мол, смотрите сами, потому и цена низкая.
Цена решила все. Иного варианта не было и в ближайшем будущем не предвиделось. А именно от жилья зависело, сохранится семья или нет. Игорь видел, как мучается жена и понимал, что вечно так продолжаться не может.
С его матерью не просто ужиться, а Юлю она возненавидела, что называется, с первого взгляда. Считала, что она украла у нее сына. Игорь, как мог, пытался гасить конфликты, но с каждым днем становилось труднее. Видел заплаканные глаза жены, ловил неприязненные взгляды матери, и сам сникал, ощущая чудовищный дискомфорт в доме, где родился, вырос и который был для него всю жизнь единственным надежным убежищем.
Мать понять можно. Она растила Игоря одна без отца, вложила в него все силы и душу, а тут пришла какая-то на все готовое и считает, что имеет на его сына какие-то права. И чувствовала, что проигрывает. Почтение почтением, а сердце сына ей больше не принадлежало. Оттого и бесилась. Срывала злобу на невестке, да и Игорю доставалось. А он разрывался меж двух огней и готов был взвыть от безысходности.
Вовсе не такой представлял он себе супружескую жизнь с любимой женщиной. Вместо сладострастного рая, бытье обернулась адом, выхода из которого, казалось, отыскать невозможно.
До тех пор, пока Юля не поставила перед выбором: или она, или мама.
Не категорически, без истерик. Просто выложила наболевшее и сказала, что больше так жить не может.
Игорь сам не мог.
Всю ночь они шептались в своей комнатушке, чтобы чуткая на ухо мать ничего не услышала, обсуждали возможные варианты.
Вариантов было немного: или снимать комнату или подыскать недорогое жилье за городом. Второе — предпочтительней.
Только хватит ли сбережений?
Хватило.
Деревушка в двадцати километрах от города. Сорок минут на маршрутке, а если есть машина и того меньше.
Машина была. Тесть, когда здоровье стало не очень, выписал зятю доверенность, вручил ключи от приличной еще «восьмерки», мол, пользуйся, а меня когда-нибудь на рыбалку свозишь и то ладно…