Неприятная обязанность, но ведь в любых ситуациях нужно находить здоровый компромисс. Игорь морщился, кривился, но добросовестно исполнял «сыновний астральный долг», так он сам называл свои ежевечерние слушания. Именно слушания, потому самому ему редко когда удавалось вставлять слово в заунывный монолог. Иногда он на некоторое время оставлял трубку, занимался своими делами, потом говорил нечто отрывистое, типа: «да» или «угу», и его маленькие шалости оставались незамеченными.
Где-то в начале сентября Юля внезапно ощутила головокружение, ей стало дурно, а потом и вовсе стошнило. Недомогание прошло так же быстро, как и возникло, но сомнений больше не оставалось.
Она и раньше подозревала, что беременная. Двухнедельная задержка, странные сны…
Игорю решила пока ничего говорить. Съездит сначала в больницу, проконсультируется, чтобы знать все наверняка.
На следующий день, утром, лишь только Игорь уехал на работу, она тоже собралась и пошла на остановку.
Из женской консультации Юля вышла радостная и довольная.
Все нормально, все подтвердилось.
Было, конечно, страшно, вполне естественный страх ожидания нового, перемен. Но чувство приподнятости и даже некоего внутреннего торжества приглушало его, делало несущественным.
Она представляла, как преподнесет новость мужу, а уж родители обрадуются, не то слово. С тех пор, как они с Игорем переехали в свой дом, отец всякий раз интересовался, когда молодые порадуют его внуком.
Этот день должен стать настоящим праздником! А что нужно для праздника?
Юля направилась к ближайшему супермаркету. Купила бутылку шампанского, не дешевого, из тех, что дороже, коньяк, конфеты, набрала в тележку гору всякой вкусной еды.
Ей, конечно, пить нельзя, а Игорь пусть порадуется.
Хотя, капельку вина, наверное, можно.
Заключительный аккорд, так сказать.
Везде пишут, что вино способствует повышению гемоглобина, а ей сейчас лишний гемоглобин не помешает. Тем более, что и врач намекал на это, предлагал даже выписать направление в больницу.
— У вас поздняя беременность, нужно постоянно находиться под присмотром.
Слова его Юля всерьез не восприняла. Тоже придумал — поздняя беременность. Бабки в семьдесят лет рожают и — ничего. А ей всего тридцать пять. Наверное, просто нужно план по загруженности койко-мест выполнять.
— Юля, Юлечка! Ты ли это?
Она обернулась.
Невысокий смуглый мужчина в светлой футболке с тонкими усиками над верхней губой и смешной бейсболке, улыбка до ушей. Что-то очень знакомое в чертах лица.
— Паша?
Все еще переполненная светлой радостью, она бросилась на шею бывшему однокурснику, чем ошарашила его, и расцеловала.
— Пашка! Сто лет тебя не видела! Как ты?
— Да так, ничего, — замялся он. — Работа, семья, дети. А ты…
— Тоже — нормально…
Внезапно что-то укололо в спину, вынудило обернуться. И сразу сердце замерло, дыхание остановилось, распирающая только что радость улетучилась, словно воздух из лопнувшего шарика.
— Юлечка, что с тобой? Тебе плохо? — Паша не мог понять, что случилось, из-за чего столь разительная перемена настроения.
Неуклюже пытался обнять ее, но Юля резко, даже зло, вырвалась из его рук, отстранилась.
Только было уже поздно.
Неопрятная старуха в бомжеватом наряде стояла возле бортика, ограждающего проезжую часть, и не отрывала от нее излучающего злобу, нет, не злобу — ненависть, глаз. Увидев, что ее заметили, она довольно, как-то даже — плотоядно, ухмыльнулась и ушла.
«Штирлиц никогда не был так близок к провалу», — мелькнуло в голове. Только старый анекдот теперь не казался смешным. Она представляла, что свекровь наговорит Игорю, и понятия не имела, как сможет оправдаться. Ведь о том, что она сейчас в городе он даже и не подозревал.
— Юлечка…
— Извини, Паша, мне нужно бежать…
Она оставила так ничего и не понявшего однокурсника, и медленно, походкой совершенно раздавленного человека, побрела к остановке.
Мобильник запиликал, как всегда в самое неудобное время.
— Выключи ты эту пищалку! — возмутился шеф. — Слово невозможно сказать…
Игорь, не взглянув на дисплей, послушно отключил телефон.
Освободился он минут через сорок. Вздохнул с облегчением.
Такого нагоняя ему давно получать не приходилось. В статью о визите премьер-министра вкралась ошибка. Несущественная, можно было списать на опечатку. Но шеф, по-видимому, уже получил внушение свыше и не замедлил отыграться на подчиненном.