— А Лили? — вдруг испугалась я. — Если кто-то к ней придет?..
— Она уже легла спать. Ее никто не будет тревожить и стражник стоит у дверей.
— Ты помог ей раздеться, — съязвила я и перепугалась снова, но теперь уже от понимания, что я несу и почему. Девчонка, в теле которой я оказалась, против моей воли брала надо мной верх. Ей нравится этот парень, она молодая, она не умеет выражать свои чувства, ее никто не учил — или учили, но уроки нетрезвых матросов и разудалых девок из кабака, пожалуй, не то, что стоит запомнить. Эрме ей нравится, ей, Эдме, а что насчет Мартины Мариновой?
А Мартина Маринова должна думать не о парнях, а о собственном благополучии. Беглый раб его не обеспечит, а вот проблемы может создать.
— Она сама прекрасно справляется. — Эрме опять оглянулся на дверь и вытащил из-за пазухи камень. — Может быть, он начнет действовать как надо. Я отвернусь, вылезай. Мне и правда очень нужна твоя помощь.
Несмотря на все нетерпение, я домылась, пока вода не остыла совсем. Эрме держал слово и не поворачивался к бочке, а когда пришла девчонка с подносом, быстро схватил еду и выпроводил девчонку вон, подтащил к двери стул и приладил его так, чтобы, может, и не зайти, но неожиданно ворваться к нам никто не смог.
— Тебе дать простыню? — спросил Эрме, услышав, что я выбираюсь.
— Да, будь любезен.
Тут уже было что-то близкое к тому, о чем я читала: простыня не первой свежести, но можно закутаться в нее и подсушить волосы. С тем, что гигиена на нуле, мне так и так придется смириться.
Чуть обсохнув, я натянула на себя рубаху и юбку, больше для тепла, чем ради приличий, и позволила Эрме обернуться.
— Смотри, — он вытянул руку, а другой начал срывать с себя чепец и ленты. Камень в его пальцах слегка светился, но я это уже видела, хотя и не понимала, в чем секрет. — Он чувствует силу Астрийских гор. Не знаю, хватит ли этой силы, но попытаться мы должны.
Я кивнула. Это магия? Волшебство, черт его побери? Невероятно. И понятно, почему брат Луи оторопел, когда я не проявила никакого интереса к Синему Камню.
— Где ты его взял? — я машинально протянула руку, наивно надеясь, что получится хотя бы потрогать магическую вещь.
— Украл, — невесело усмехнулся Эрме. — Все равно меня за это не казнят, если поймают, высекут, и то не до смерти. Я же раб. Меня должны вернуть хозяину. — Ленты поддавались плохо, и он разжал пальцы, Камень мягко упал в мою подставленную ладонь, и я поразилась, какой он тяжелый и странный на ощупь — прохладный и словно бы мягкий, как силикон.
Чепец отлетел в сторону, Эрме вздохнул и покрутил головой, коснулся ошейника и оставленных им следов на шее.
— Давай, — велел он негромко. — И не бойся. Это больно, но мы справимся.
Глава 10
Будет больно. Хорошо, сглотнула я, я готова, спасибо, что предупредил, что от меня требуется?
— Я попытаюсь не кричать, — отчаянно шептал Эрме, взяв меня за правую руку, и несмотря на то, что мне было приятно прикосновение, ничего хорошего я не ждала. — То есть — если я закричу, конец нам обоим. Поэтому я не буду кричать, а ты… не бойся.
Я кивнула, сжимая Камень, и я не понимала ни черта. До его слов я была еще относительно хладнокровна, теперь же мне стало чертовски страшно, так же, как самому Эрме, может, больше, потому что я и предположить не могла, на что иду. Эрме был бледен до обескровленных губ, и его готовность к мукам пугала сильнее, чем то, что нас ждало: неизвестность.
— Какие заговоры ты знаешь?
— Что? — нелепо пискнула я. — Никакие.
Эрме снова потер шею, я ждала. Мне было бы легче, если бы я знала, что мне придется сделать и как, и не то чтобы он говорил загадками — я должна была понимать, о чем он. Если бы я попросила его поймать сеть и отправить мыло…
— Я так и думал, — проговорил он с не самым приятным самодовольством. — Пираты все оставляют капеллану, и молитвы, и заговоры. Я сам буду читать, ты повторяй за мной, чтобы у Камня возникло больше силы. И что бы ни случилось, держи Камень крепче и режь им ошейник, поняла? Что бы ни случилось. Я готов, и пусть это будет быстро. Инем ачендит патрона. Аб антикус рупибус фламмаи вениет.
Меня хватило на «инем ачендит», дальше я ничего не запомнила. Камень вспыхнул в моей руке бледно-розовым, и Эрме, побледнев, кивнул и уверенно повторил начало заговора. Ему хватило времени догадаться, что от меня в начитке толку немного, он произносил слова все отчетливей, Камень разгорался, и я не чувствовала жара — никакого, хотя и думала, что меня должно обжечь, но нет.
— Режь, — одними губами выдохнул Эрме, не прерывая заговор, и я вытянула руку под размеренные непонятные слова. Он откинул голову как можно дальше, я не отрываясь смотрела на Камень, налившийся теперь темно-красным, и по-прежнему он не обжигал меня.