Шекспир проголодался, очень проголодался и до сих пор был голодным, так что она покормила его, отложила веревку, вытащила все, что было в холодильнике, все из кухонных шкафчиков и положила на пол. Потом пошла в гостиную и сняла с себя всю одежду, осталась голой. Внимательно посмотрела на мужчину, который, казалось, смотрел на нее, и забралась на гамак. Но тут вспомнила, что забыла веревку на кухне. Пришлось вылезать обратно, спускаться с небес на землю и идти за веревкой. Увы, даже чтобы сделать это, приходилось что-то делать. Сжимая веревку в руке, подумала, что забыла про музыку. Ведь нужна еще музыка. Она подошла к проигрывателю, наугад взяла диск, в самом деле наугад, и вставила его. Включила проигрыватель и услышала дурацкую, совершенно дурацкую песню, но даже не улыбнулась, потому что для нее уже ничего дурацкого не существовало. Подошла к мужчине, встала на цыпочки и поцеловала так крепко, как могла. Потом, как была голая, опять залезла на гамак, привязала веревку к другому крюку гамака, опять посмотрела на него, обвязала другой конец веревки вокруг шеи и прыгнула вниз.
Все произошло очень быстро. Мгновение — и она повисла на веревке.
Остался один только кот, который уже больше не мог есть, он вышел из кухни и посмотрел на них.
На мужчину и женщину, которые висели рядом в своей квартире.
Луг
Присядем прямо здесь, на лугу, среди зелени и цветов.
Присядем на лугу и поговорим.
Здесь, посреди зеленого луга.
Очень важно, чтобы вы увидели луг. У вас наверняка есть такой луг — надо только вспомнить. Я мог бы описать вам его, но тогда это будет уже не ваш луг. А вам нужен ваш собственный.
Итак, вы сидите на траве и беседуете.
Вы не собирались этого делать. Вы же куда-то шли, у вас были дела, а вы просто взяли и уселись на лугу. Но не сразу. Нет, сначала вы об этом только подумали. Ступая на луг, а может, и раньше, только заприметив его, вы просто подумали об этом.
Подумали, а потом решились. Что дела могут и подождать. А сейчас единственное, чего вам хочется — это сесть здесь, на лугу, вместе с ней или с ним, и поговорить.
Это самый прекрасный момент в вашей жизни. Вот только бы он не показался вам таким уже потом, в воспоминаниях. Нет, именно сейчас, когда вы в нем живете.
Вы переживали прекрасное мгновение, и уже тогда знали, что оно и есть самое прекрасное мгновение в вашей жизни.
Сидеть здесь, на зеленом лугу, с ним или с ней.
И вы не лишились рассудка. И вы не принялись кричать. Вы, так сказать, приняли его, признали, что это лучшее мгновение в вашей жизни.
Спокойно это признали.
А потом вдруг вы поняли: хотя все в мире уходит и возвращается опять, это мгновение будет длиться и длиться и не кончится никогда.
Самое прекрасное мгновение в вашей жизни продлится всю вашу жизнь.
И тут вы, конечно, улыбнулись. Но никто не спросил вас, почему, ведь он — или она — тоже улыбнулись.
Муж и жена
Моему мужу.
Открываешь глаза, и первое, что видишь — потолок вашей спальни.
А ведь который месяц ты спишь в гостиной.
Странно.
Поворачиваешься — нет, жены нет в постели.
Но твоя щека приминает ее длинные светлые волосы.
Бред какой-то.
Тянешь руку — бороду почесать.
Бороды нет как нет.
У тебя перехватывает дыхание.
Суешь руку под простынь.
Шаришь между ног.
И там пусто.
Резко садишься.
Поворачиваешься к зеркальному шкафу.
Кричишь.
А слышишь крик жены.
Натягиваешь на глаза простыню, хочешь спрятаться с головой, но тут же выныриваешь — там груди ее торчат.
Смотришь в зеркало, оттуда смотрит она, нет, быть того не может.
Морщишься, она так морщится, когда чего-то не понимает.
Или когда «пи-пи хочет», как она говорит.
Садишься на край кровати.
На ногах — синие носки, те самые, их жена надевает на ночь.