Ёжик: Зачем тебе, уважаемому политическому обозревателю самой всенародной газеты «Разъединенные Штаты сегодня» менять свое «шило» на оппозиционное «мыло»? Ерунда, что ты думаешь совсем не то, что пишешь. Зато ты правильный. У тебя реноме. И тебе, как ты сказал позавчера в интервью «Единственному каналу», не стыдно ни за одну твою статью. Ведь не стыдно? Ни за одну, да, папа?
Вилена: Анна, хватит! Ты вступаешь на опасный путь. И в этом ничем не отличаешься от бабушки с дедушкой. Не надо никого агитировать и обращать в свою веру. Ты взрослая. И мы взрослые. И полжизни прожили в стране под управлением Президента. А до этого было тоже плохо. Ты даже представить себе не можешь, что такое перестройка, инфляция, талоны на продукты, государственные перевороты и танки на улицах. Не дай Бог, все это повторится.
Бабушка: (входит на последней фразе) Талоны на продукты – это прекрасно! Как бы я хотела, чтобы сейчас были талоны. Пошел, выкупил сразу 18 кусков хозяйственного мыла и 6 килограммов сахару, и лежит оно спокойненько. И – есть. Помните, сколько у нас всего лежало? И мыла, и масла, и макаронов…
Вилена: Сейчас все это лежит там, где ему и положено – в магазинах. Иди и покупай.
Бабушка: А деньги? Много на мою пенсию накупишься? Вот сейчас коммуналку заплатили, кстати, вы мне сорок долларов должны. Телефон, и кто столько по нему разговаривает? Мусорщик вчера платежку в почтовый ящик бросил. Так смешно, я ее за агитационный листок приняла. И за что такие деньги им, не понимаю? Мусор два раза в неделю забирают. Да еще и ругаются, если плитку кафельную старую выбрасываешь. Это, говорят, не бытовой мусор, а промышленный, за него отдельно оплата должна производиться…
Вилена: (тихо) Так, завелась. (Громко) Мама, что ты плачешься? Тебя же все в нашей жизни устраивает. Ты же руками и ногами поддерживаешь Президента. Непонятно получается. В стране все хорошо, а тебе плохо.
Бабушка: Так Президент-то наш, бедный, ничего не знает. Где ему за всеми уследить? Чиновники государство разворовывают. Коррупция. А он что? Он один. Вот он вчера говорил по «Единственному каналу», что зарплата у него маленькая, а у Коррупции большая. И надо эту Коррупцию уничтожить. Так и говорил: «Я эту Коррупцию своими руками…» Хорошо говорил. За простой народ он. И мы за него.
Ёжик: Ну, я, мама, пойду в комнате приберу. Или, может, на кухне тебе помочь?
Вилена: Не надо. Иди. Позже поговорим.
Ким: Если моя помощь не требуется, я немножко «постучу». Передовицу надо написать. Займу компьютер на два часа.
Вилена: Стучи-стучи. Кыш отсюда все. Не мешайте готовить.
Сцена четвертая
Входит дедушка с листком в руках, отпечатанным на механической печатной машинке.
Дедушка: Я написал новое воззвание к американцам. Слушайте внимательно!
«Американцы! Мы вас презираем. Вы глупый, неотесанный народ…»
Ёжик: (появляется в дверях, насмешливо фыркает и скрывается) О, Васисуалий Лоханкин нашел сермяжную правду!
Дедушка: (не обращая ни на что внимания) «Наш пародист Задворнов был в Америке и видел, что вы очень толстые и тупые. Вы не знаете, где находятся Разъединенные Штаты! Не знаете, как зовут нашего Президента, и сколько мотально-чесальных агрегатов в год выпускает наш Основной мотально-чесально-конструкторский завод. Из писателей наших вы любите только Достоевского. Я читал однажды Достоевского. Ничего особенного. А еще у вас есть Бродвей, это что-то вроде улицы Красных фонарей. И Голливуд, там вы снимаете идеологически вредные фильмы, кровавые боевики и порнографию, которую потом переправляете к нам в Разъединенные Штаты, чтобы нас растлить…»
Вилена: Папа, ты несколько непоследователен. Как американцы могут переправлять к нам фильмы, если они, как ты утверждаешь выше, даже не подозревают о нашем существовании?
Дедушка: (задумывается) Ну, это я фигурально выразился. (Снова задумывается, потом оживляется) Так они же все равно не поймут. Тупые же. (Продолжает) «Вам не удалось победить в холодной войне, и теперь вы пытаетесь купить нас за жвачку, презервативы и куриные окорочка. Но мы в нынешнем году вырастили на наших полях небывалый урожай репчатого лука. И теперь ваши презервативы нам не нужны…» (Опять задумывается). Сильное место! Нет, не буду ничего менять. (Выходит из комнаты).