У боевых особей Лирдагов, в отличии от модификантов, не было критических вмешательств в психику. Если людей ломали под определенные задачи, то бойцов чужих изначально создавали и проектировали для выполнения определенных задач. У них не было страха смерти. Лояльность собственной расе была возведена в абсолют. Любой воин ящеров готов был в любую секунду умереть ради своей расы, если этого требовали обстоятельства. Или если он сам считал, что так принесет наибольшую пользу.
То есть теперь вопрос о сигнале флоту врага уже не стоял. Я был практически уверен, что это было вообще первое, что сделал размороженный ящер после пробуждения. Я рассчитывал, что к моменту прибытия флота под моим контролем будет уже вся планета, но входящие условия изменились.
Троя не смогла полностью захватить планетарный накопитель. Вернее, она была вовремя остановлена и сейчас противник начал борьбу с остатками моего алгоритма. Кристалл на орбите оказался поделен на жесткие ячейки. Независимые для каждой отдельной территории. Троя просто не смогла достаточно быстро распространиться по всей структуре накопителя. Значит придется искать другой путь.
Ещё одним положительным моментом было состояние моей Системы. Благодаря подключению третьего опорника, площадь покрытия и запас энергии увеличились вдвое. Сейчас мне были доступны пятнадцать тысяч единиц внешнего резерва. Недостаточно для глобальных матриц, но уже приемлемо для боев на земле. Особенно в условиях, когда противниками выступают модификанты и обычные биорепликанты Лирдагов. После некоторых размышлений, я решил, что самих ящеров и их тяжелой техники на поле боя будет не так много.
Оставлять на условно-безопасной планете большие силы было нерационально. Значит нужно было готовиться к массовому нашествию модификантов и людей с других территорий. В отличии от прошлого администратора территории, Лирдаг не станет ограничивать себя в средствах. Это был ещё одна интересная черта врагов человечества. Они крайне скупо использовали любые ресурсы, но эта скупость моментально исчезала, когда дело касалось прямого конфликта.
Тогда в дело шли все резервы ради победы над противником. Я вполне допускал, что вскоре увижу не только модификантов, но и обычных рейдеров, которые будут по уши накачаны системными бонусами. Нужно будет учесть это при подготовке.
Позади послышались осторожные шаги. Тридцать метров. Система уже какое-то время сигналила мне о дружественном маркере, но я был слишком занят своими размышлениями.
— Никогда не думал, что увижу подобное своими глазами, — негромко произнес подошедший ко мне Спат. Правитель Ноды прибыл на летающей повозке, но оставил её за пределами поля боя. Огромная равнина превратилась в месиво оплавленных камней и земли. Ярость Наместника выглядела поистине жутко для стороннего наблюдателя. Однако, слова Спата касались вовсе не пейзажа. Подчиненный во все глаза смотрел на здоровенный труп модификанта, лежащий у моих ног. — Как ты это сделал?
— Заразил его источник энергии своим алгоритмом, — безразлично ответил я. — Он слишком хотел меня убить и не заметил, что убивает себя.
Толстяк долго смотрел на меня и ничего не говорил. Для человека, который всю свою жизнь прожил под властью Наместника, перемены были слишком глобальными. Одно дело, когда ты стал повстанцем и сражаешься против режима чужих. И совсем другое — когда ты видишь труп главного врага, которого много поколений твоих предков считали бессмертным.
— И что дальше? — осторожно спросил Спат. — Это конец?
— Нет, Спат, — покачал головой я. — Это только начало.
— Снова начало? — неожиданно воскликнул толстяк. — Ты это уже говорил, когда мы выходили из Леса. Ты это говорил, когда мы узнали о прибытии Безымянных. И когда ты ушёл на бой с Наместником. Что на этот раз?
В словах собеседника не было возмущения. Скорее некоторое удивление и скрытый интерес. Всего за несколько дней я умудрился вдребезги разнести его картину миру уже несколько раз. И на этом я останавливаться не планировал.
— На этот раз мы будем захватывать весь мир, — улыбнулся я. — И я надеюсь на твою помощь в этом мероприятии.