Я создал десяток информационных модулей и отправил к взлетающему судну. В паре сотен от него, все мои конструкции бесследно исчезли. Помимо двигателей, корабль запустил активную защиту, которая не давала как-то помешать процессу запуска. Вскоре мы увидели, как инопланетный корабль поднимается над верхушками деревьев. Никаких ощутимых усилий он для этого не прилагал. Как и говорил Дейл.
— Это он, — уверенно произнес Джонатан, едва взглянув на каменный прямоугольник, висевший в воздухе. — Тот корабль, на котором прилетела девушка-командующий.
— Это я уже понял, — рассматривая парящий в воздухе кусок скалы, проворчал я.
— Сэр, Алекс говорит, что системы Акулы фиксируют сильное напряжение вокруг объекта, — сообщил Стрельцов. — Если следовать нашим критериям, то корабль готовится к дальнему прыжку прямо из атмосферы. Мы можем ему помешать, если атаковать его прямо сейчас.
— Вряд ли, — покачал головой я. — Эта штука может очень агрессивно отреагировать на внешнюю агрессию. Может у нас и получится её сбить, но тогда от Аркадии мало что останется.
— Но тогда он просто улетит, — возразил Колосс. — Мы просто будем стоять и смотреть, как судно неизвестной цивилизации уходит из нашей зоны досягаемости? А если оно несет информацию о наших возможностях или составе наших сил?
— Однозначно несёт, — кивнул я. — Более того, майор. Я уверен, что этот объект должен сообщить своим хозяевам о завершении миссии, которая длилась больше семи сотен лет.
— Это означает новую угрозу, сэр? — прямо спросил Стрельцов.
— Это означает, что в уравнении появилась ещё одна переменная, майор, — ответил я. — И её обязательно нужно учитывать.
— Но корабль уйдет, — настойчиво повторил Колосс. — Риск слишком велик. Если к текущей ситуации добавится ещё одна сторона, то нам придется сражаться на два фронта и у нас просто не хватит на это сил. Отдайте приказ и мы его собьем, сэр.
Я смотрел на каменную громадину в небе и молчал. Даже если мы попытаемся его остановить, вероятность успеха слишком зыбкая, а последствия будут очень весомыми. К тому же, в мои планы вообще не входило его останавливать. Мгновением позже угловатая скала просто исчезла, а до нас долетел оглушительный хлопок заполнившего пустоту воздуха.
— А что если я тебе скажу, что очень хочу, чтобы это судно доставило информацию своим хозяевам, майор? — нейтрально спросил я. — Что они должны знать о том, что их действия больше не будут тайной для нас. И что мы будем готовы к тому моменту, когда они решат прийти к нам.
— Но мы не знаем куда он улетел, — поняв, что спорить со мной бессмысленно, произнес Стрельцов.
— Пока не знаем. — улыбнулся я и создал прямой канал связи с адмиралом армады Лирдагов. — Фирза?
— Да, господин, — мгновенно ответил ящер.
— Я видел среди твоего флота Ищейку. — произнес я. — Вышли её по моим координатам. Для твоих сородичей появилась работа.
Глава 20
Звездная система Саашели
Космический ретранслятор
Гефест не спал уже вторые сутки и не давал спать никому другому. Все специалисты работали на пределе своих возможностей и это неизбежно приводило к регулярным ошибкам. Ахилл приказал возобновить работы над Левиафаном, хотя теперь было вообще непонятно зачем он нужен. Юра предпочитал думать, что у Ахилла есть план. Это существенно облегчало жизнь и снимало часть ответственности, от которой двужильного генерала давно уже прижимало к земле.
Изменения, которые произошли с командиром корпуса Идеалов, пугали Гефеста. Он бы никогда в этом не признался никому другому, но себе врать точно не стоило. Юра уже не мог воспринимать своего старого знакомого, как представителя расы людей. Это заставляло искать в словах Ахилла дополнительный смысл даже там, где его не было.
От встречи с Вороновым Юра отходил несколько часов, но они навсегда останутся в его памяти. Ничего подобного Гефест раньше не испытывал и даже не предполагал, что такое возможно. Ахилл выглядел почти обычным человеком, но при этом ощущался, как монолитная глыба спрессованной энергии. Ощущение было поистине жутким. Словно находился рядом с активной бомбой и точно понимал, что никак не можешь остановить грядущий взрыв. Жуткая и отвратительная беспомощность превращала мозги в желе. Из-за постоянного давления непонятного поля вокруг тела Ахилла, возникало только одно желание — выполнить любой его приказ.