— Так, Финн, — он прямо-таки источает приветливость, — расскажи, как вы с Роуз познакомились.
*
Она в его мастерской.
После короткого приветствия, на которое он ей не ответил, Рей проходит внутрь, — потому что он отступает назад, позволяя ей это сделать, — запирает дверь, снимает джинсовку и вешает ту у двери. На ней все те же джинсы и неизменная белая майка; сегодня без рубашки, ведь вечер достаточно теплый.
Все это время Кайло стоит рядом, прикидывая, реальность ли это, или он накануне выпил гораздо больше и теперь его накрыло.
Рей в основном на него не смотрит, он видит только ее пылающие щеки и опущенные ресницы, скрывающие взгляд и мысли. Но несколько раз она все же смотрит в его сторону, немного нервно, как ему кажется. Она направляется вглубь мастерской, но вовсе не к своему месту, а к его.
Кайло вспоминает и прочищает горло:
— Кхм… По поводу того сообщения…
Рей оборачивается резко, бросает взгляд через плечо. Очень открытый, обжигающий взгляд, но еще и немного испуганный.
— А что с тем сообщением? — спрашивает она между делом, решаясь вдруг пройтись вокруг его рабочего места и рассмотреть все инструменты.
Ему нужно все его самообладание, чтобы заставить голос слушаться.
— Это… — он идет за ней. Что «это»? «Неправда» — нет, «случайность» — ну как посмотреть, «не тебе» — нет! Только не этот вариант.
Рей продолжает на него поглядывать время от времени. Она слоняется, словно и не помнит, зачем пришла сюда, затем останавливается у верстака, смотрит какое-то время на свою руку на дубовой поверхности, а потом запрыгивает и садится сверху.
— Так что это было, Кайло? — очень серьезно спрашивает она, больше не отводя взгляд.
— Это было… — Кайло приближается к своему рабочему месту, приближается к ней, и врать становится все труднее. — Это была правда.
Ладно, пусть знает, и он находит в себе силы смотреть прямо ей в глаза: они почти на одном уровне и так близко.
Рей смотрит на него зачарованно.
— И вот я здесь, — почти шепчет она.
Будь у него больше здравомыслия, он решил бы, что это шутка или ловушка, но сегодня у него нет никаких шансов. Кайло делает еще шаг, и оказывается прямо перед ней.
— Так ты не против? — голос у него пропал от волнения и замешательства, и он тоже шепчет.
Ох, она прямо тут. Настоящая, а не как в его фантазиях: ее дыхание достигает его кожи, ее глаза совершенно откровенно блуждают по его лицу и плечам, а ее майка… это по-прежнему ее майка, и вечером в мастерской прохладно.
Рей так выразительно молчит, что он не может удержаться и тянется к ней рукой — просто чтобы притронуться, проверить, так ли все на самом деле, как ему видится, и не получит ли он за это оплеуху.
Дыхание сперло; Кайло берется за одну лямку майки, пристально следя за выражением лица Рей, но то ничуть не меняется, — разве что сейчас она будто и не дышит, — и тянет ее вниз по плечу.
Ладонь он кладет на оголившуюся кожу; другой рукой проделывает то же самое с левой лямкой.
— Так ты не против? — вкрадчиво повторяет он, склонившись над ней, уткнувшись бедрами в ее колени.
Рей смотрит на него, смотрит, резко выдыхает и…
— Я только за! — А потом хватает его за грудки и тянет на себя.
Сегодня ночью как нельзя кстати, что его верстак хорошо зафиксирован.
*
К полуночи Хакс ни о чем не жалеет.
Он целый вечер угощал ребят; даже Финн сдался и перешел на виски с колой («Диетической!» — уточнял он каждый раз. «Конечно, диетической», — улыбался Хакс). А потом Роуз с Пейдж уехали к себе, а Финн захотел посидеть подольше.
Тут-то уж Хакс и развязал дурню язык.
А еще он получил странное сообщение. Очень странное.
«Я тебе должен».
От Кайло.
========== Желание ==========
Комментарий к Желание
Сказ о том, как Кайло хотел как лучше, а вышло как всегда.
Палец кружит над кнопкой вызова. Хакс медлит, повторяя в уме заготовленные слова, а главное — безразличный, непринужденный тон, которым они будут произнесены.
Выдыхает и набирает. Это как забор крови или прививка — нужно перетерпеть.
— Хакс! — орут ему с того конца воображаемого провода. — Как я рад тебя слышать!
— А, кхм! — Слова, слова! — Да, как ваши дела?
— Я думаю, нам давно пора перейти на ты! Верно ведь, Арми?
Ох, По Дэмерон, дружелюбный ты идиот.
— Конечно, — бесстрастно отвечает он и, не давая этой беседе и шанса, тут же спрашивает: — Ты не мог бы мне дать номер телефона Роуз?
— О! Той самой Роуз?
— Да.
— А что такое?
Для такого балагура Дэмерон кажется слишком обеспокоенным. Хакс зажмуривается: да ведь они же с Финном друзья, точно! Финн же упоминал об этом тогда, в баре.
— Хочу проконсультироваться у нее по некоторым техническим вопросам. Возможно, я буду и дальше с ними сотрудничать. Я мог бы обзавестись собственными рабочими, это удобно.
Дэмерон в динамике с облегчением смеется.
— Я скину тебе сейчас.
Закончив разговор, Хакс не может сдержать победной улыбки.
Все идет по плану.
*
Кто бы знал, что все может быть еще более запутанным, сбивающим с толку и возбуждающим? Кайло тяжело вздыхает.
Люк продолжает что-то ворчливо втолковывать Рей, а она слишком легко и рассеянно со всем соглашается, отделываясь одними «Ага» и «Поняла». Кайло целый день боится посмотреть в ее сторону, поэтому может только догадываться о растерянном и немного мечтательном выражении ее лица.
Они договорились ничего не говорить Люку: это казалось разумным и удобным решением, и теперь даже в глаза друг другу не смотрят. Но это-то и заставляет сердце биться чаще. Это, и те воспоминания, что набрасываются на него в самый неподходящий момент, — все это похоже на лихорадку.
Остается надеяться, что не его одного лихорадит.
Несколько дней назад он был несчастным влюбленным, а теперь он счастливый, и разница между этими двумя состояниям одновременно и колоссальная, и ничтожная…
Но хоть работа спорится. Кайло глядит на верстак. Он сам от себя не ожидал, что возьмется за это. А потом перед его взором встает то, как на этом самом месте в вечернем свете выгибалась Рей. Работа приобретает эротический оттенок, а место изготовления изделий из дерева — сакральный смысл.
— Ну что, Рей, наше время подходит к концу. По домам?
Кайло так и прирастает подошвами к полу, вслушиваясь в разговор за спиной всем своим существом.
— Я останусь до вечера, — у него в животе начинает ворочаться тугое сладостное предвкушение. — Если Кайло не против.
Последние слова она произносит громко, и тогда он позволяет себе обернуться и встретиться с ней взглядом. Рей смотрит на него, не скрываясь, с выражением глаз, которое при разных обстоятельствах можно назвать и невинным, и бесстыдным.
Кайло только кивает: так, чтобы она поняла, но деланно равнодушно для Люка, и снова отворачивается к верстаку. Вообще, можно было обойтись и без этого притворства. Но, с одной стороны, совсем не хочется выслушивать ветхие дядины каламбуры насчет его личной жизни, с другой — секретность происходящего делает все еще острее, волнующе. Хотя он и так как оголенный провод.
Люк уходит спустя пятнадцать минут.
Он ушел бы быстрее, если бы не перерыл весь свой угол в бесплодных попытках найти что-то, и Кайло знал наверняка, что. («Кайло, ты ничего отсюда не выкидывал?» — «Нет».)
Неловко, конечно, что он так и не восстановил Люковы запасы, но ему не до того было.
И вот дядя уходит.
Кайло даже не замечает, как бросает свои инструменты — их выдает звонкий стук — и, не сводя взгляда с Рей, решительно направляется к ней, как всегда и хотел. Она тоже выбирается со своего места и, стоит ему оказаться рядом, подпрыгивает, чтобы повиснуть у него на плечах, обвить его ногами и потянуться за поцелуем, смеясь при этом то ли от радости, то ли скрывая неловкость.