Выходя, Вольдемар распорядился:
— Завтра в обед у кафе «Ладога». Пойдем на дело.
— Заметано! — отозвался Коромысло.
Выйдя из авто, Вольдемар скрылся в подъезде.
На лестничной площадке было темно, хоть глаз коли, но его это устраивало. Ни в один глазок из ближних квартир разглядеть в такой темноте ничего нельзя. Он подошел к двери, позвонил условным количеством звонков. Ждал недолго. Из-за двери раздался негромкий сонный голос с вопросом. Но Судоркин не ответил, опять поднес палец к кнопке звонка и еще раз условно прозвонил. Дверь открылась. В квартире, как и на площадке, не было света.
Скользнув внутрь, он закрыл за собой дверь. Нашел на стене выключатель. В коридоре вспыхнул свет, осветив беспорядочно разбросанную на полу обувь и девушку с голой грудью, в красных трусиках, поднятую Вольдемаром из постели.
Это была Галина Врюсова. Она сморщилась от света и проговорила:
— Я знала, что ты появишься, — отступила. — Раздевайся, пошли ложиться, — двинулась вглубь темной комнаты, куда пробилась полоса света из коридора, осветив часть кровати и прикроватную тумбочку.
— Лягу, но сначала про ментуру рассказывай! — остановил ее Судоркин. — Какие вопросы были?
Остановившись, Галина повернулась к нему, пол-лица у нее были в полосе света, пол-лица в темноте:
— Пытал про перстень. Показал его фото.
Настроение у Судоркина испортилось, в душе что-то неприятно завозилось, он нахмурился и стал медленно расстегивать рубашку:
— Значит, пронюхал, мент рваный. Что ты ответила?
— Сказала, не знаю, что в мою смену в номере никого не было, — просипела она.
Приблизившись к ней, он взял пальцами сосок и сильно ущипнул. Она чуть не вскрикнула от боли, но промолчала. Он угрожающе проговорил:
— Ты, Галька, виновата во всем! Как могла просмотреть?
Оправдываясь, та торопливо проговорила:
— Она же спала на диване в первой комнате. Никого на кровати не было. Откуда я могла знать, что она сунет что-то под матрац во второй комнате? Даже в голову не пришло.
— Тебе, дура, не пришло, — сказал Судоркин, — а охраннику Корозова пришло! А должно было тебе первой прийти в голову! Почему ты такая тупая? Пришью я тебя, как сучку, если еще подставишься! — он продолжал пальцами сжимать ее сосок.
— Не будет этого больше, Вольдемар! — взмолилась она, от боли привставая на цыпочки, глаза неспокойно бегали. Ей хотелось заорать во все горло, но она терпела.
— Смотри, Галька, я не пожалею! — жестко пригрозил он.
— Мне больно, Вольдемар! — наконец, тихонько взвизгнула она.
— Разве это больно? — усмехнулся он. — Ты не знаешь, что такое больно! Вот мне ты больно сделала. Ты прибавила мне проблем, а могла бы уменьшить их, если бы умнее была! — он опять сильно сдавил сосок, и она, не выдержав, громко заскулила, он отпустил его и начал снимать с себя рубаху.
Отодвинувшись, морщась от проходящей боли, она стала рукою поглаживать грудь.
Скинув одежду, Судоркин лег в постель и повернул лицо к девушке:
— Долго ты там будешь возиться со своей грудью? Иди, я полечу тебя.
— Больно же, Вольдемар, — обиженно всхлипнула она. — У тебя волчья силища. — Выключила свет в коридоре и в темноте прошлепала по полу босыми ногами к кровати. Легла рядом с ним.
— Ты мне все карты спутала, Галька, — громко сказал он. — Этот перстень должен быть у меня, а не у Корозова. Новых проблем с ним мне не нужно. Я еще со старыми не разобрался. Целую неделю пасу его у дома, чтобы взять за глотку по делам Шехова. С вдовой должно было пролететь, как по маслу, в одно дыхание, а из-за тебя все перевернулось. Теперь мне с Корозовым разбираться еще и по этому перстню вместо того, чтобы подвести итог с Шеховой. Вдобавок ты мне ментов на прицепе притащила!
— А что с нею собираешься делать? — тихонько спросила Врюсова.
— Когда все из нее вытащу — прикончу! — он всем телом навалился на Галину, и она с хрипотцой замурлыкала.
В середине следующего дня Судоркин и Коромысло проникли в подъезд, где была расположена квартира Корозова, и затаились выше на межэтажной площадке в ожидании. Примерный распорядок дня Глеба и его жены Ольги Вольдемар уже знал. За неделю выяснил, когда они уезжали на работу и приезжали домой.
Днем подъезд затихал, дом как будто вымирал. Потому осуществление своего плана он наметил именно на дневные часы. Был уверен, что все у него получится.
Ждать в подъезде пришлось не очень долго.
Ольга работала в музыкальной школе преподавателем музыки по классу фортепиано. Занятия с учениками у нее закончились.