Зажмурив глаза и с силой прикусив губу, я ждала того, что он сделает дальше. Но, к моему удивлению, незнакомец, привязав меня, встал с кровати, сделав несколько гулких шагов в сторону.
Я слышала, как щелкнула зажигалка и уже вскоре почувствовала запах дыма. Повернув голову, я в темноте разглядела огонек тлеющей сигареты и оранжевый, но такой тусклый свет, который исходил от нее. К сожалению, этого света было недостаточно для того, чтобы хотя бы немного разглядеть лицо парня.
Я делала глубокие вдохи и вместе с воздухом вдыхала дым тех сигарет, которые курил незнакомец. Такой необычный и, в тот же момент, знакомый запах. Не просто горечь табака, но и ментол. Странно, но в уголку моего сознания вяло завозилась мысль, припоминающая о том, что точно такой же запах исходил от тех сигарет, которые курил Джером.
Будучи привязанной к кровати и полностью беззащитной я не понимала, почему незнакомец бездействовал. Он просто сидел где-то недалеко от меня и курил сигарету за сигаретой. Он словно чего-то ждал. В прочем, в тот момент, я разобраться в этом не могла, поскольку, окончательно перестав пытаться вырвать свои руки из невидимых для меня веревок, я притихла, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.
Именно в тот момент, когда мои глаза начали закрываться, незнакомец наконец-то подошел ко мне и, пальцами поддев мой подбородок, приподнял голову. Его губы прикоснулись к моей шее, оставляя там болезненный поцелуй, после чего незнакомец стал снимать с меня одежду.
Это было последнее, что я помнила о той ночи, ведь уже в следующую секунду мое сознание наполнила темнота и я перестала что-либо чувствовать.
Так тяжело дышать…
На следующее утро, мое пробуждение было резким, словно я выныривала из глубины океана, в надежде сделать глоток так сильно не хватающего мне воздуха. Открыв глаза, я ошалело оглядывалась по сторонам, но, будучи потерянной в собственных мыслях, мне удалось не сразу понять, что сидела я в душевой кабинке, опираясь спиной о холодную плитку. Сразу, это место мне показалось незнакомым и, под действием, воспоминаний о прошедшей ночи, каким-то до жути пугающим. Лишь спустя несколько невыносимо долгих секунд, я осознала, что это моя ванная комната.
Я тяжело дышала и практически не моргала, чувствуя, как рывками билось сердце. В голове все еще проносились воспоминания. Такие скомканные, обрывистые, но чертовски будоражащие. В тот момент, мне хотелось спрятаться, но я с трудом поднялась на ноги, тут же потянувшись за большим полотенцем, чтобы обмотать себя им, ведь одежды на мне не было.
Все тело невыносимо сильно болело и суставы ныли, поэтому каждый новый шаг я делала с огромным трудом, прикладывая немалое количество усилий. Опустив голову, я, прежде чем обмотаться полотенцем, окинула себя рассеянным взглядом, но не заметила каких-либо красных отметин. Даже на запястьях не виднелось следов от веревок, которыми меня привязывали к кровати.
Стиснув зубы и запрокинув голову, я часто задышала, думая о том, что, наверное, мне лишь приснился тот кошмар и ночью ко мне никто не приходил, ведь, раз на моем теле не виднелось никаких следов, значит, ничего не было. Ага. Как бы не так. А в душевой кабинке я оказалась потому, что ходила во сне? И как объяснить эту тягучую боль в теле?
Нет, случившееся точно не было сном.
Около раковины у меня стояла увесистая мыльница сделанная из камня, которую я несколько месяцев назад купила на барахолке. Именно ее я взяла, как возможное оружие для защиты, после чего заглянула в комнату, слегка приоткрывая дверь, но, оглянувшись, поняла, что мыльница мне не пригодится. У меня в квартире, кроме меня, больше никого не было.
Первое, что я поняла выйдя из ванной, так это то, что уже наступило утро, поскольку через круглое окно в мансардное помещение пробирались тусклые лучи недавно взошедшего солнца. После этого я так же осознала и то, что электричество уже включили, ведь свет горел в ванной комнате. Сразу после пробуждения, я не обратила внимания на включенную лампочку. Мне было не до этого.
Стоя посередине комнаты, я с силой сжимала мыльницу, и до крови кусала губы. Я видела сильно смятую простынь на кровати и скинутые на пол подушки, рядом с которыми лежала разорванная упаковка от презерватива. И, черт, от вида этого, мне хотелось кричать до хрипа и бросать все, до чего дотянуться руки, чтобы, вместе с гулкими ударами разбивающихся вещей, опустошать себя.
Я толком не понимала, что произошло, но, на интуитивном уровне, начала собираться, чтобы побыстрее убраться прочь из этой квартиры. Именно таким бездумным было мое первое решение. Почему-то, я даже не задумалась о том, чтобы вызвать жандармов.
Вытащив со шкафа сумку, я быстро покидала туда какие-то вещи, после чего взяла в руки телефон, желая вызвать такси, но, как только я разблокировала смартфон, на тусклом экране увидела включенную заметку, которую писала точно не я.
«Ты даже лучше, чем я предполагал, Порет. Конечно, жаль, что я забрал твою девственность подобным образом, но я рад, что она досталась именно мне. Как временное развлечение, ты вполне неплоха и, пожалуй, я еще появлюсь в твоей жизни. Но не сейчас. Жди меня ровно через месяц.
P.S. Если до того времени, пока ты мне не надоешь, у тебя появится другой парень, я сделаю так, что он больше не посмеет даже посмотреть в твою сторону, а тебя я очень сильно накажу. Поэтому, не провоцируй меня. Ты пожалеешь».
Прочитав оставленную моим насильником заметку, я захотела разбить телефон о стену, чтобы вместе со смартфоном уничтожить и эту запись. Но, переборов первый порыв разбить собственную вещь, сохранила эти строки, как скверное напоминание и зацепку. Только благодаря этим словам я могла позже понять хоть что-нибудь. Вернее, так мне казалось, но тогда я не понимала, что читать нужно было между строк и то, что казалось поверхностным, имело под собой множество граней.
Уже сидя в такси, я позвонила Розали Ардан. Она тоже училась в Пантеон-Ассас, но в этом году перешла на пятый курс, из-за чего, в университете мы виделись редко, но за его пределами довольно много общались, ведь эта девушка, точно так же, как я и Камиль, работала в «Лете», где мы все и познакомились.
Если честно, я не понимала, почему в тот момент позвонила именно Розали, ведь у меня были подруги, с которыми я дружила намного больше времени. Просто, листая телефонную книгу и, остановившись на имени этой девушки, я почувствовала, что хочу позвонить именно ей, в то время, как видя имена других своих подруг, я ощущала странное отторжение.
Розали почти сразу ответила на мой звонок. Сонно бормоча, она сказала, что только проснулась, сразу интересуясь, почему я звонила ей в такую рань.
— Слушай, Розали, у меня кое-что случилось. Можешь ненадолго пустить меня к себе? Я… я не знаю, куда еще поехать.
— Да, конечно, — не раздумывая ни секунды, ответила девушка. — Приезжай, я буду тебя ждать, — Розали, услышав мой осипший голос, сразу убрала свою сонливость и уже говорила более бодро, но, когда я приехала к ней, девушка все еще была одета в пижамные штаны и смятую майку.
— Ничего себе, — Розали присвистнула, ошарашенным взглядом скользя по моим все еще влажным волосам и весьма потрепанному внешнему виду. — Что с тобой случилось?
Девушка раньше жила со старшей сестрой, но она, обручившись со своим парнем, буквально пару недель, как переехала к нему, поэтому, двухкомнатная квартира моей подруги была предоставлена только нам и, сидя на кухне в полной тишине, я еще некоторое время пыталась собраться с мыслями, пытаясь понять, что мне стоит рассказать подруге. Мне хотелось выговориться и хотя бы с кем-нибудь поделиться тем, что со мной произошло, но в голове царил бардак среди которого невозможно было отыскать нужные слова.