С тех пор, как Ложь постучалась в её двери, миновало несколько дней. Фитоняша успела заделаться ей в подруги и подбить её на шоппинг. Самое приятное девичье хобби. Польщённая Ложь не смогла отказаться. Только вот увеличенное количество некрологов не даёт покоя. Что-то изменилось в мире. Он стал жёстче. Похоже, земной шар ощетинился на них всех.
Парочка поднимается по ступенькам и проникает внутрь, где играет инди-музыка.
– Добро пожаловать на наше шоу уродов! Приходите познакомиться с моими монстрами! – жарко приглашают их по радио.
Одна блондинка хватает бутылку розового шампанского и со всей дури разбивает её о свою голову с улыбчивым лицом. Парнишка с волосами до плеч, зафиксированными заколками-единорожками, не стесняясь присутствия зрителей и камер, трахает себя гладким среднеплодным огурцом за восемьдесят три рубля.
– Почему их не останавливают?! – возмущается Фитоняша.
– Настали времена вседозволенности. Ты, что ли, не слышала? Насилие признали законным, – поясняет Ложь.
– Бред какой-то, – заторможено отзывается Фитоняша. Новости не укладываются в её голове.
– Вначале заглянем в H&M, а потом затаримся продуктами, – с энтузиазмом решает Ложь, будто её настроение не испорчено окружающим их безумием, которое признано нормальным. Так у обжоры не пропадает аппетит, когда спагетти кишат червяками.
– Ладно, – неуверенно бормочет Фитоняша.
Ей срочно требуется фотография её девочки, чтобы снять стресс. Фотки для неё вместо сигарет. Вместо кислородного баллончика.
– Сфотай меня, – слабеющим голосом просит Фитоняша.
Ложь недоумевающе делает пару снимков, после чего протягивает телефон с результатом. Фитоняша впивается глазами в свою изображение, напивается им, впитывает каждую мелочь.
– Кажется, полегчало. Пойдём, – переводит дыхание.
– Ты стра-а-анная, – комментирует Ложь, теребя и без того завитый локон.
– Ты тоже, – сухо отмечает фотозависимая.
Ложь зачарованно блуждает по лабиринту из одежды и зеркал. На её локте возвышается целая гора блузок, юбок и брюк. Фитоняша для того, чтобы не выдать потрясение, берёт первое, что подворачивается под руку.
Шагает к коридору с примерочными. Отодвинув занавеску, взвизгивает от ужаса, роняя трикотажную тряпицу и закрывая ладонью рот. Сразу вспоминает Гота. Тот никогда не прикрывал рта. Своим картинам. Неужели его преследовал такой же ужас, заставляющий держать губы распахнутыми, дабы предоставить выход боли?
На крючке, предназначенном для пальто, висит девушка. Обмочившаяся. И молодая. Вместо верёвки поясок. Фитоняша бросается в слёзы, не в силах прийти в себя. Приветливый консультант спрашивает: «Чем могу помочь?» Его совсем не тревожит болтающийся труп.
– Снимите её, – трясётся девушка.
– Какую модель именно? – мило уточняет.
– Нет. Вы меня не поняли. Уберите повешенную, – жалобно умоляет Фитоняша.
– Зачем же? Это образец современного искусства. Как картины вешают на гвоздик, так людей можно вешать на крючок, – вталкивает он ей, как учитель ребёнку разжёвывает непонятную задачу.
– Это ненормально! – шарахается танцовщица. – Когда всё успело так измениться?
– Нужно следить за тем, что показывают по телевизору. Сейчас активно вносятся правки в конституцию. Никаких личных границ. Никаких гражданских прав. Видите ли, раньше свобода одного заканчивалась там, где начиналась свобода другого. Это сильно мешало и сковывало. Отныне свобода каждого будет безгранична. Человечеству давно пора избавиться от табу, запретов и правил. Это приведёт к психическому здоровью. Но помните, что нужно соблюдать авторские права на убийство. За плагиат последует справедливое наказание… – просвещает её работник.
Дар речи превращается в наказание. До чего же губительна власть диктаторов. Болтливых манипуляторов. И Фитоняше хорошо знакома эта теория. Она знает её автора. Только где он сам?
– …Если вы кого-то убьёте, то, пожалуйста, зарегистрирует труп, чтобы не возникло путаницы, – информирует консультант.
Тем временем Ложь наряжается перед зеркалом. Её не сбивает с толку царящая антиутопия.
– Как думаешь, в этой кофте я сильнее похожа на женщину? Ой… – пробалтывается она.
Фитоняша больше не выдерживает и вылетает из проклятого отдела. Она бежит от испуга. Фонтаны адреналина подбрасывают её. Девушка лихорадочно вертит головой, путаясь в указателях-стрелках. По эскалатору поднимается очередь самоубийц, которые готовятся сигануть со второго этажа на бетонный пол. За что же они вменили себе такую расправу?