Фитоняша поворачивается к толпе. И видит наставленные на них стволы. Море испуга и подозрения готово захлестнуть артистов. Люди только обрели твёрдую почву под ногами, как её тут же вырывают и заставляют обратиться в другую веру. Ни один сектант не желает быть излеченным. Все как один хотят спасти свои души. Слепцы свято полагают, что только смерть преобразит их.
– Мы не позволим, чтобы вы навлекли гнев на всех нас, – гудит рассерженный улей. – Мы ликвидируем вас. Мы спасём ваши заблудшие душонки. Мы сделаем из вас истинные произведения искусства! – заливается толпа безумцев. Прекрасный образец, с каким жаром нужно приносить присягу.
– Нет! – срывается у Гота, его потная от ужаса рука холодеет и дрожит.
– Не бойся, – подбадривает Фитоняша, будто она заправляет ситуацией.
Будто она в силах повлиять на исход событий. Глупая. Думала, что они нужны истории. Теперь она видит, как история намеривается избавиться от еретиков. Стряхнуть их, как остатки сна. Эфемерного и неуловимого.
В них целятся десятки Тонек-пулемётчиц. К ним спешит бригада спасения. Их утешают, мол, скоро, всё завершится. И каравай становится вот такой ужины. В дикой природе животные замирают, чтобы слиться с фоном и избежать столкновения с хищниками. Они маскируются и притворяются мёртвыми.
Их актёрский состав напоминает животных в дикой природе. Только ни с чем они не сливаются. Красные мишени отчётливы на синем фоне. Мишени стараются не производить резких движений, словно они красные тряпки, дразнящие быков. Коррида уже не нуждается в участии рогатого скота.
Но когда открывается стрельба, женская фигура вырывается из оцепенения. Фитоняша, порхая, даёт сдачу. Духовно она не сломлена. И это лучшее доказательство её бунта. Беззаботная стрекоза. Под её каблуками даже минное поле превращается в подиум, а оптические прицелы – в объективы фотокамер. Ничто её не останавливает, ничто не пугает.
Растерянные глазницы ружей не могут попасть в цель. Постепенно они, как стебли увядших растений, сникают и опускаются вниз. Фитоняша завораживает, гипнотизирует. Но тут её отталкивают так, что она теряет равновесие и падает на искусственный тёмно-зелёный холм. Холм цвета серо-зелёной полыни. Резкий грохот оглушает и парализует мысли. Когда упавшая кукла приподнимается на локтях, то, обернувшись через плечо, замечает свалившуюся Ложь. Оранжевый мужчина с синими волосами сражён наповал. Колени согнуты, руки прижаты к груди, словно он баюкает дорогую записку у сердца. Только у сердца не записка, а свинцовый цилиндр. Вот так вот. Как бы её ни снедала зависть, Ложь жертвует собой ради того, чтобы воплощение эротики и грации продолжало существовать. Так оберегают культурное наследие. Так сохраняют животных, помещённых в Красную книгу.
Ложь умирает, когда превращается в правду. Паника умирает, когда превращается в спокойствие. Гордость умирает, когда переходит в уважение.
Сцена замарана паникой и ложью.
– Мы не произведения искусства! – отчаянно ревёт Фитоняша. – Мы иконы! И мы должны верить в себя! И любить. И поклоняться себе. И танцы – наши молитвы. Такова новая религия! – победно заявляет она.
***
Она проносит любовь к Фотоняше, оберегая её и пряча в укромных уголках, но понимает, что пора расставаться.
– Ты убьёшь меня? – трепещет её девчонка 2-D. Кудряшки подпрыгивают, миндальный цвет кожи сияет блеском.
– Хуже. Я о тебе забуду, – со светлой грустью вздыхает её реальное отражение. – Но я тебе благодарна. Без тебя я бы не выстояла. Не созрела бы до этих мыслей. Ты многому меня научила. Но ты – это я. И мне пора себя принять. Верну себе себя. Чтобы вновь кому-то отдаться.
– Неужели нашему роману конец? – плачет фотография, как Божия Матерь. Мироточение во всей красе.
– Пожалуй, так. Мы выполнили свою миссию. Проект «Ван Вог» обретает всё больше новых приверженцев, которые копируют «Олимпию» Эдуарда Моне. «Больную девочку» Эдварда Мунка. «Дух мёртвых не дремлет» Поля Гогена. Если раньше портретисты переносили на холсты натурщиц, то теперь наоборот – натурщицы повторяют позы, наряды, мимику тех, кто занимает репродукции. К их челленджу подключаются всё больше активистов, и они ценят себя. Иконизируют. Вечное и застывшее обретает характер перформанса.
Это – духовная эволюция.
Эпилог
После громкого знаменательного события, когда люди очнулись от внушения, когда вышли из-под влияния диктатуры, когда раскусили обман, когда мираж развеялся, Фитоняша и Гот разыскивают тело Чмо. Перевозят его в морг, дабы провести последние процедуры. Придают должный вид, заполняют им гроб.