Выбрать главу

Снайпер снял короткий рожок-обойму и вставил в него шесть патронов. Рожок вернул в крепление и снова поднес прицел к глазу.

– Понял... Молодцы какие... Как удобно сделали... Это автоматическое определение патрона... Похоже, винтовка рассчитана только на какие-то определенные виды патронов, и все... Все... Можно стрелять...

– И какая дистанция? – этот вопрос очень интересовал командира роты.

– Прицельная планка рассчитана на три с половиной тысячи метров...

– Такого не бывает... – невольно вырвалось у Самурая.

– Обычное дело... – сохранял спокойствие прапорщик. – Техника прогрессирует... С такой планкой, по крайней мере, с трех тысяч, думаю, можно попробовать... Не было бы смысла такую планку ставить... Лишний ресурс сбивает точность прицела... Это как в автомобиле... Можно сделать двадцатицилиндровый двигатель, но машине будет его не под силу носить...

* * *

Капитан Рудаков во время отдыха группы ждал все же сигнала от постов. Но сигнала не последовало. Самурай до последнего оттягивал выступление, но выступать было нужно, и он дал команду:

– Подъем! Направление прежнее...

Группа двинулась в том же порядке, выставив охранение по сторонам и сзади, выслав вперед дозор из двух человек. Но капитан все же не удержался и опять выставил в узком месте тропы «растяжку», а в полуметре от «растяжки» «посадил» рядом с камнем, о который никто не захочет споткнуться, «картошку»[9].

Теперь прапорщик Родионов, передав свой «винторез» на сохранение одному из бойцов первого отделения, постоянно забегал то в одну сторону на возвышенность, то в другую, чтобы посмотреть в оптику и вперед, и назад. Мощный «тепловизор» дальнобойной винтовки позволял снайперу заметить все живое, несмотря на кусты и деревья.

Прапорщик первым и подал сигнал тревоги, но и этот сигнал подал своеобразно:

– Командир, новую винтовку испытать можно? – спросил он через «подснежник».

– Докладывай...

Родионов стоял на одном колене на пригорке, похожий в своем обмундировании на куст неведомого растения, и рассматривал что-то оставшееся позади.

– Группа из двенадцати человек. В сером камуфляже... В черных бронежилетах... На месте нашей последней стоянки...

– Менты? – по форме одежды понял Самурай.

– Похоже...

– Торопятся?

– Решают, по какой тропе мы пошли... Разделяются... Шесть человек идут за нами, шесть в сторону сворачивают... Кого они там искать собираются?

– Там тропа к большой пещере... – объяснил капитан. – Заберутся повыше, там прямо в склоне горы пещера есть со множеством выходов. Там большая банда раньше базировалась. Мы ее четыре года назад ликвидировали... Кого тебе лучше видно?

Прапорщик Родионов повел винтовкой вправо и влево.

– Наша тропа скоро под склон нырнет... Правая группа скоро выше нас заберется...

– Дистанция какая?

– Тысяча шестнадцать метров напрямую до первой группы... Обидно, что не дальше...

– Они друг друга видят?

– Через минуту видеть не будут...

Горы донесли слабый звук взрыва.

– «Растяжка» сработала... – доложил прапорщик. – На нашей тропе четверо остались... На правой тропе взрывом обеспокоены. Остановились...

– Снимай самого красивого, кто больше понравится... Справа... – распорядился Самурай.

Выстрел последовал не сразу. После разговора снайперу требовались несколько секунд, чтобы восстановить дыхание, и еще несколько секунд, чтобы сбалансировать тяжелый и длинный ствол. Мощный глушитель сработал на «отлично» – звук был очень слабым, заметно слабее, чем у привычного «винтореза», хотя крупный калибр обещал вроде бы громкий звук.

– Нет... Надо с ножек стрелять... – сказал прапорщик. – Ствол болтает... Не в тот глаз, понимаешь, попал...

Он, кажется, расстроился из-за своей оплошности.

– Что они? – поинтересовался реакцией преследователей Самурай.

– Не сразу среагировали... Я бы еще одного, может, успел снять... Хотя отдача сильная, прицел сбивает... Если говорить о скорострельности, то с «винтореза» можно стрелять быстрее... Сейчас залегли... Переползают за камни... Хорошо ползут... Задницы, как флаги, торчат... Можно, командир?

– Работай...

На подготовку ко второму выстрелу времени ушло меньше. Выстрел прозвучал так же аккуратно. Со стороны или издали вообще было бы трудно по звуку определить такого стрелка.

– Там у них снайпер полз... Я ему винтовку разбил... СВД[10]...

– Что они?..

– Сползают. Идут на соединение с первыми...

– Значит, «растяжку» я поставил не зря... Все пойдут за нами... – решил Самурай.

– Будет и мне работа... А они теперь без винтовки... Пусть снайпер из пистолета стреляет...

* * *

– Вперед! Считаем шаги...

Чтобы марш не казался слишком утомительным и отвлекалось внимание от самого процесса передвижения, капитан Рудаков учил своих подчиненных считать шаги до тысячи, потом начинать снова. Знал по опыту, что сначала удается раза три-четыре до тысячи сосчитать, потом начинаешь считать уже машинально, забываешься и ловишь себя на том, что сбился, и уже за вторую тысячу перевалил. Начинаешь считать снова. Почему-то так километры пути всегда давались легче.

Марш продолжался почти в том же темпе. Разве что чуть-чуть медленнее пошли, но это естественно, потому что тропа стала заметно круче. А вскоре предстояло идти еще медленнее – там, впереди, лежал такой же крутой спуск. Спускаться всегда сложнее, чем подниматься. При подъеме только ноги устают и дыхание нарушается. А при спуске при каждом шаге смотришь, куда ногу поставить. Не туда поставишь, и уже не будет надобности беспокоиться о дыхании, потому что дышать перестанешь совсем...

И этот марш выдался одним из тех редких, когда Самураю не приходилось подгонять подчиненных. Ему самому хотелось, чтобы они шли медленнее и предоставили возможность погоне догнать их или хотя бы сократить дистанцию.

Снайпер прапорщик Родионов по-прежнему старался контролировать ситуацию вокруг, а не только позади. И ему доставалось на марше больше, потому что после задержки необходимо было догнать общую группу, ведь не группа же должна была его ждать. А постоянное отставание и последующее стремление догнать сильно сбивало дыхание. Но у Родионова была соответствующая подготовка, с которой солдаты равняться не могли. А сам он, понимая собственную задачу, терпел, к тому же радость от новой винтовки и желание использовать ее уже сейчас, пусть даже больше как наблюдательный прибор, помогали прапорщику в минуты усталости...

* * *

Второй привал еще через два часа, когда уже поднялись до основного и господствующего над окрестностями перевала, был значительно длиннее первого. Преодолели уже две трети пути. И ноги устали уже у всех без исключения, включая командира роты. Всем необходимо было восстановить силы. Кроме, как казалось, прапорщика Родионова. У прапорщика руки подрагивали, когда он гладил рабочий механизм винтовки. Оружие он, похоже, любил больше чем жену, которая недавно, как знал Самурай, от него ушла. Не к другому, а просто к матери, чем-то недовольная. Но Родионова, как командиру роты показалось, это сильно не расстраивало. По крайней мере, он никак этого не показывал. Вот отними у него сейчас эту винтовку, он руки на себя наложить будет готов. Взгляд прапорщика говорил об этом красноречиво. И Самураю, когда они вернутся с этой сложной операции, предстоит решить нелегкую задачу и оставить винтовку в роте – естественно, как персональное оружие прапорщика Родионова...

И на втором привале, как и на первом, прапорщик не пожелал отдыхать. Он не чувствовал в ногах усталости. Когда нервничаешь – усталости не чувствуешь.

Прапорщик осмотрелся и выбрал для себя скалу, возвышающуюся над проходимыми окрестностями. То, что выше перевала – это проходимо только для опытных скалолазов, даже не для простых альпинистов. И там никого быть не может. А вот все, что можно рассмотреть интересного, можно рассмотреть со скалы.

Родионов поправил около рта микрофон «подснежника».

– Командир, я сверху окрестности обозрю... На случай непредвиденных обстоятельств...

вернуться

9

«Картошка», «сажать картошку» – граната с сорванным кольцом вдавливается в землю так, чтобы рычаг оставался зафиксированным землей. Если кто-то наступит на такую «картошку», сдвинет ее с места и освободит рычаг. Часто выставляется вместе с «растяжкой». Если кто-то заметит «растяжку», переступая через нее, он концентрирует внимание на шнуре, и мало обращает внимания при перешагивании на то, что впереди. В итоге наступает на «картошку».

вернуться

10

СВД – снайперская винтовка Драгунова.