Терраса не делилась на части, она служила холлом для двух номеров, из одного люкса в другой можно было пройти, не выходя на крыльцо. Террасу обследовали, подозрительный след от обуви зафиксировали, но все равно Бутенков просил передвигаться осторожно и аккуратно.
Вельяминов сидел на стуле посреди комнаты, вид у него был загнанного в угол человека. Жалкий, глазки бегают, руки трясутся, сытые щечки красные и мокрые от пота. Зато Бордов спокойный как удав, взгляд у него сильный, обволакивающий. И внешне он чем-то был похож на удава, лоб крепкий, широкий, глаза маленькие, широко расставленные. Высокий, худощавый, мускулистый и сильный, как удав. От страха перед ним Вельяминов, кажется, протрезвел. Хотя перегаром от него несло жутко. На столе ополовиненная бутылка виски, объедки пиццы на деревянной доске, в комнате бардак, вещи разбросаны.
Увидев Прокофьева, Вельяминов стал подниматься со стула, в глазах мольба – избавить его от монстра.
– Ничего не видел, как убивал, не помнит, – пожав Прокофьеву руку, с усмешкой сказал Бордов, положил руку на плечо Вельяминову и заставил его сесть.
– Да не убивал я! – мотнул головой мужчина.
– Ну да, и как Сарычев через забор сбегал, тоже не видел, – вспомнил былое Бордов.
– Я же говорил, что видел!
– Ага, со второй попытки.
– Где пистолет? – в лоб спросил Прокофьев.
– Да не знаю я, где пистолет! – чуть не плача простонал Вельяминов. – Не было у меня оружия! Не стрелял!
– И даже не слышал! – хмыкнул Бордов.
– Я ведь спать сразу лег. Выпил и сразу отрубился, – сказал Вельяминов.
– Сразу после чего? – спросил Прокофьев.
– Сразу после того, как от Люды пришел!
– Когда это было?
– Когда… Не знаю, когда… В районе десяти вечера. Темно уже было… Стою на террасе, смотрю, Люда в номер заходит, у меня глаза на лоб… Я даже не знал, что она здесь!..
– То есть вы приехали сюда без Люды? – спросил Прокофьев.
– Я приехал сюда, потому что очень устал! – Одной рукой Вельяминов хлопнул себя по затылку, а другой прикрыл глаза: уж очень он хотел спрятаться от всех.
– От кого устал?
– От всех!
– Любовь у него! Ларису Сарычеву любит! – усмехнулся Бордов.
– И она меня любит! – чуть ли не с ненавистью глянул на него Вельяминов.
– А спит с мужем.
– Аркадий Сарычев – грязное, похотливое животное! – захныкал Вельяминов.
– Вы от Сарычева сюда сбежали? – обращаясь к нему, спросил Прокофьев.
– От себя… От себя сбежал! – ударив себя в грудь, с пафосом сказал мужчина.
– Кто-то уходит в забой, кто-то в запой, – прокомментировал Бордов.
Прокофьев едва глянул на него.
– А жена ваша когда приехала? – спросил он.
– Не знаю, но увидел я ее вчера вечером! – ответил Вельяминов. – Думал, померещилось, пошел за ней, точно, она!
– Сразу пошли за ней?
– Сразу. Она в душ собиралась, волосы расчесывала. Она всегда так перед душем делает. Делала…
– То есть ваша жена не знала, что вы здесь?
– В том-то и дело!
– Тогда почему она приехала?
– Не знаю. Да и не жена она мне… То есть по факту как бы жена, но мы уже оформляем развод. Оформляли.
– Что вашей супруге причиталось по разводу?
– Что ей причиталось по разводу?! – захлопал глазами Вельяминов. – Вы думаете, что я мог убить свою жену из-за денег?!
Прокофьев промолчал, пристально и тяжело глядя на собеседника. Ну, конечно же, он мог так думать!
– Но это же глупо! На меня же первого и подумают!
– На вас первого и подумали, – фыркнул Бордов.
– Но это не я!
– А кто? – резко спросил Прокофьев.
– Я не знаю! Меня подставили!
– Кому это нужно?
– Кому? Да хотя бы Сарычеву!
– Он вам угрожал?
– Он постоянно мне угрожает! Голову открутить обещал!
– Он вас бил?
– А это что-то меняет?! – возмущенно удивился Вельяминов.
– Еще раз спрашиваю, он вас бил? – настаивал Прокофьев.
Сарычев не выходил у него из головы, для серьезного разговора с ним нужен был хороший повод, а истязание – это уже основание для уголовного преследования.
– Нет, он меня не бил, но эти его постоянные оскорбления… Да, еще он обещал переспать с Людой! – вспомнил Вельяминов.
– Переспал? – спросил Бордов.
– Не знаю!
– А может, знаете? Может, Людмила вам в этом призналась? – напирал Бордов.
– Не говорила она ничего! – мотнул головой Вельяминов.
– Вчера вы увидели свою жену, пошли за ней, вспыхнула ссора, – предположил Прокофьев.
– Ну да, я спросил, что она здесь делает, она послала меня к черту! Да, мы разговаривали на повышенных тонах! Но я ее не убивал. Люда была жива, когда я уходил!..