– Мы с Людкой, правда, по отдельности, – с ухмылкой сказал тот.
– Что по отдельности?
– Трахнул я ее по отдельности!
– Что?! – изменилась в лице Сарычева.
– Ну тебе же можно, почему мне нельзя?
– Лариса Ивановна, вы бы шли в дом, зачем вам слушать эти гадости… – сказал Прокофьев.
– Гадости, – глядя на мужа, согласилась женщина.
– Соберите на всякий случай вещи в дорогу, – усмехнулся Ярыгин.
– В какую дорогу? – встрепенулась Лариса.
– В дальнюю. Дальняя дорога, казенный дом.
– Это что, из-за Людки?! – У Сарычева вытянулось лицо.
– Лариса Ивановна, идите. – Прокофьев показал в сторону дома. – Смену белья приготовьте, спортивный костюм, зубную щетку, почтовые конверты.
– Ну, хорошо, – со слезами на глазах кивнула женщина и скрылась за машиной.
– Это у вас шутки такие? – спросил Сарычев.
– Где вы находились сегодня ночью?
– А вы что, за мной не следите?
– Вы не ответили на вопрос.
– Значит, не следите, – усмехнулся Сарычев. – Дома я ночью был, жена подтвердит. Я ей всю ночь спать не давал. И дети слышали…
– Что слышали?
– Сложный период у меня, начальник. Нажраться могу. Вчера вот не сдержался… У меня, согласно приговору суда, трезвый образ не прописан! И гулять можно всю ночь.
– Выпивали где?
– Да где… Сидел в машине и пил. Тоска вдруг накатила.
– Когда приехали домой?
– В районе одиннадцати… В начале двенадцатого… У меня видео, можно глянуть. – Сарычев кивком указал на панорамную камеру, установленную на фонарном столбе. – За свой счет, между прочим, ставил!
– А деньги откуда?
– Вельяминов одолжил. Не веришь, спроси.
– И часто он вам одалживает?
– Часто. Как потребуется, так и одалживает.
– Ему это не нравится.
– От радости он, честно сказать, не пищит, – усмехнулся Сарычев.
– Не пищит, но деньги дает. Для этого ты его и подставил, – перешел на «ты» Прокофьев.
– И как это я его подставил?
– Убил его жену, а ему подбросил орудие убийства.
– То деньги у меня ищите, то орудие… Какое такое орудие? – всколыхнулся Сарычев.
Прокофьев смотрел ему в глаза так, будто пытался прочесть в них, притворяется Сарычев, что ничего не понимает, или нет. Но глаза выдавали только тревогу и удивление и ничего больше.
– Орудие убийства.
– Что-то я не догоняю, я уже убил жену Вильяма или только собирался?
– Вы убили его жену? – спросил Ярыгин.
– Так, постойте! Давайте вы не будете путать меня! – Сарычев выставил перед собой руки, будто собирался хлопнуть в ладоши. – Что с Людмилой?
– А ты не знаешь?
– Или вы сейчас мне обо всем расскажете, или я отказываюсь от разговора.
– Убили Людмилу.
– Так! – Сарычев сделал над собой усилие, призывая на помощь всю свою выдержку и самообладание.
Но в его положении такое поведение казалось вполне естественным. Его фактически уже обвинили в убийстве, он просто был обязан собраться с мыслями и дать правильный ответ. А по поводу чьей-то гибели он не сокрушался. Такой уж он человек, личное благополучие для него гораздо важней чьей-то жизни.
– Людмилу Вельяминову убили?
– Вельяминову.
– Когда?
– Вчера. В районе девяти-десяти вечера.
– А при чем здесь база отдыха «Вереск»? – тщательно взвешивая каждое слово, спросил Сарычев.
– Там Вельяминову и убили. База недалеко от города, до вашего дома минут сорок езды. – Прокофьев снова вернулся к официальному тону. – Как раз в начале двенадцатого вы и приехали. – Он выразительно глянул на камеру, которая сейчас наблюдала за ними.
– Значит, я убил?
– Вы знали Людмилу Вельяминову?
– Более того, я спал с ней, – кивнул Сарычев.
– Когда вы виделись с ней в последний раз?
– Сегодня у нас что, пятница?..
– Двадцать шестое июня, – кивнул Ярыгин.
– В последний раз я был с нею в понедельник. Все, больше я ее не видел.
– И вчера на базе отдыха «Вереск» вас не было?
– Кто-то меня там видел? – резко спросил Сарычев.
– Вы знаете, кто здесь задает вопросы.
– Не видели меня там! И не могли видеть!.. Я там не был!..
– Вам знаком этот предмет? – Прокофьев вынул из кармана смартфон и вывел на экран снимок «жучка», обнаруженного в квартире Вельяминовой.
– «Пальчики» сняли? – усмехнулся Сарычев.
– Допустим.
– Не было там «пальчиков», я тщательно все протер.