– Если насчет того, чтобы за пивом сходить, так даже и не думай: не пойду, – объявил Свиридов.
– Да не... я вот что... денег мне займи, а? За... за пивом я тогда уж сам... эта-а...
– Денег нет. То есть немного есть, но я тебе не дам. В гостиной в баре осталось немного рому. Полбутылки. Я его, правда, с горячим чаем пью, но так и быть... похмеляйся, бродяга.
Фокин заметно оживился.
– А ты куда? – спросил он.
– Дела. Пей ром, веди себя культурно и к Наполеону не приставай. Ясно?
Валерий Леонидович Марков, в определенных кругах известный под звучным именем Китобой, пригладил свои и без того аккуратно уложенные волосы и произнес:
– Ну что ж, Вован, а выходит так, что надо тебе вертаться во Владивосток.
– До того света и то, по-моему, ближе, – с непроницаемым лицом отозвался Свиридов. – А что мне делать-то там, во Владивостоке? Ты что, решил там филиалы налаживать, что ли, Валерий Леонидыч?
– Погоди, – прервал его тот. – Наладить там в самом деле кое-что не мешало бы. Только не фили... этот... фили-ал, как ты сказал, а – порядок.
– «Страна наша велика и обильна, а порядка в ней нет», – процитировал Свиридов. – Как было в девятом веке, так до сих пор и осталось.
– Владивосток, как ты правильно сказал, – это у черта на куличках, – продолжал Марков. – И там все по принципу живут: «До бога высоко, до царя далеко». Лапа Москвы, конечно, длинная, но и она не всегда дотуда дотягивается. Потому там тот правит, кто в разборах оттопыристее себя показал. Там еще с тех пор, как Горбатый перестройку заварил, все делалось не так, как у людей. У них во Владивостоке всегда был четкий раздел: воры и спортсмены. Воры – это ты сам понимаешь, законников кодла, «синих», а спортсмены – это из бойцов выходцы, подкованные ребята, раньше в спорте шарились, в боксе там, в борьбе, все такое. Так вот, спортсмены были с ворами в напрягах, определился четкий раздел, где и кто свой кусок пирога имеет, кто кого стрижет. Воров еще года три назад конкретно подпирали, лидеры спортсменов, Голубь-старший, Руслан Резаный и Чех, конкретно работали, в Штатах с Япончиком связались, так что многим из тех, кто по воровским понятиям жить пытался, пришлось мотать из Владивостока. Есть там такой Боцман. Вор в законе. Его положенец по Узбекистану Дато Ташкентский еще короновал. Этот Боцман как бы крестный воровской братвы. Только когда воров подвигать стали из Владивостока, этот Боцман уехал в Новосибирск, что ли. Сидел, выжидал. Спортсмены между собой грызться начали, да тут еще «пиковые», хачики, стало быть, подпирали. Пошел размен. У спортсменов положили и Чеха, и Руслана Резаного, и Голубя с братом положили. У «пиковых» тоже верхушку повыжгли порядком. Сам знаешь, какие разборки были в те годы. Сейчас, конечно, поутихло все немного, так это только так, для понту. А никуда ничего не делось, просто поумнели... которые раньше на стрелах друг другу глотки рвали, как шакалы. Шакалы друг другу глотки порвали, не без помощи Боцмана, конечно, а он, Боцман, вернулся во Владивосток, потому как воры снова сильные стали. Боцман у них вроде как третейский судья. Держит воров железной рукой. «Пиковых» на поводке держит, не дает им особо распоясаться. В общем, крестный отец. Боцман, конечно, авторитетный. Общак он держит, группировка его, «дальние», как они себя называют, полгорода под себя подмяла, да что там... говорят, что Боцман и губернатора на коротком поводке держит и вздохнуть не дает. Это он правильно, потому что губернатор ворюга и мусорный мужичишка каких мало. Слили инфо, что Боцман и дотации из Москвы распределяет. Причем так, что никакие комиссии не подкопаются. «Дальние» эти несколько крупных банков держат, через них капиталы и прокачивают. И что ж удивляться, что никаких... этих... субсидий не хватает Приморью, если половина денег прямиком в общак, который Боцман держит, идет. Оно, конечно, Боцман порядок какой-никакой поддерживает. То есть поддерживал. До последнего времени... – Китобой скривился в недоброй усмешке, – вот это-то последнее время... из-за него я тебя и позвал.
– И что же происходит в последнее время?
– А то, что Боцман как будто с ума сошел. И так, поговаривали, у него со здоровьем нелады, все-таки в возрасте уже. А тут вроде как крышу напрочь сорвало. Два года четко пас Приморье, после расстрелов в середине девяностых, когда столько авторитетов в расход пошло, вроде тишина. Даже мусорские сводки покороче стали. Раза в два. А потом ррраз – и снова!! Такое выходит, словно Боцман стал перекраивать свою организацию напрочь. Верхушку перешерстил. Пять авторитетных, из них четыре напрямую в «дальних» ходили, за последние месяцы отстреляли. Убили Макса Карлова...
– Карлова? Это которого погоняло Карл Маркс? – вставил Свиридов.
– Его! А он московский, связи налаживал. Убили двух конкретных типов из «дальних» – Горецкого, который «Приморрыбпром» держал, потом этого, Филина... Силантьев который. Нашли в собственной квартире, – Китобой заглянул в лежащий перед ним ежедневник, – Парнова. Этот Парнов финансами занимался, два банка контролировал лично. Председатель совета директоров... в общем, ведал денежными потоками. Понимаешь? А свято место пусто не бывает, сам знаешь. Одно тепленькое местечко освобождается, за него уже несколько кандидатов грызутся. И – смута, непонятки, кровища. Владивосток на ушах. «Лаврушники» наглеют. «Пиковые», стало быть. За последнее время эти нерусские поперли как на дрожжах. Не только наши чурки, доморощенные – армяшки там, грузины, азеры, «чичики», узбеки разные с таджиками. Цыгане еще. Этого добра и у нас хватает. Так ведь не только чеченцы с азерами наглеют. Узкоглазые борзыми стали... азиатчина. Корейцы, китайцы. С последними вообще беда. Они все рынки под себя подминают, прямо как у нас «пиковые». Таджики и узбеки наркоту качают. Армяне золотом торгуют нераздельно.
– Такое впечатление, как будто при нормальном контроле Боцмана всего этого не было – наркоты, нелегального оборота драгметаллов, прочих прелестей теневого бизнеса, – сказал Свиридов.
– Было-то оно, конечно, было! Но каждый знал свое место. Русские распределяли. Узкоглазых бдительно опекали «дальние», и лишнего цента не давали забрать, стригли по самое не могу. А сейчас грызня пошла. Взбаламутили. Японцы зашевелились. Японцам сейчас китайцы наших телок по дешевке на рынок кидают. Проституток. Короче, в Москве посовещались и решили, что Боцмана с близкими убирать надо.
– Какими такими близкими? Ты же, конечно, не семью его в виду имеешь. Если он вор в законе понятийный, то семьи иметь не может.
– Да нет у него никого. А в близких у него бегает некто Китаец – кликуха у него такая. Так через этого Китайца Боцман и стал работать. Сам-то стар. А Китайцу он доверяет полностью. Вот, может, муть от этого Китайца и идет. В столице уже кумекали, впрочем. Невыгодно Москве, что на Дальнем Востоке такой раздрай. Ор, шум, гам. Да и Карла Маркса убили опять же.
– Москва – понятно. Москве до всего дело есть. А тебе, Валерий Леонидович, какой с этого толк, что ты так озаботился Приморьем и раздраем в стане «дальних»?
Марков хитро закрыл один глаз.
– Так мне же заказали.
– Боцмана и этого... Китайца?
– Ну да. Бабки грандиозные. Всю сумму сразу отвалили. Так что будем стараться.
– Значит, по классической схеме «заказчик – посредник – исполнитель» работаем, – сказал Свиридов. – Посредник, выходит, ты. Исполнитель, раз уж ты меня вызвал и на Дальний Восток посылаешь – я. А заказчик... кто заказчик? – Марков недовольно поморщился. – Только не говори, что мне знать необязательно. Это ты одноразовым будешь говорить, которые не обкатанные. Шлак. А с тобой мы давно уже повязаны, так что, Леонидыч, не темни. Сам знаешь, что меня можно на куски резать, если что, а ничего все равно не добьются, если кому захочется меня с пристрастием поспрашивать.
Марков побарабанил пальцами по столу и ответил:
– Ладно. Половину правды скажу. О второй половине сам догадывайся. Из твоего ведомства Боцманом и Китайцем интересуются. Только они уже не на контору работают, а на частных лиц. Олигархов, проще говоря. А у таких, как у пауков сети, по всей стране ниточки интереса распущены. Невыгодно выпускать из рук такой жирный кус, как Приморье. В общем, вот тебе дискета из Москвы. Тут информация обо всем, что тебе потребуется. Деньги за работу получишь так: половину авансом, половину – как вернешься.