Когда я узнал, что у Фрэнка родилась дочь, мне и в голову не пришло, что ребенок может быть от меня. Возможно, я сам себе хорошенько промыл мозги насчет той ночи и поэтому не мог допустить подобной мысли. Даже когда на похоронах отца Фрэнк показал мне письмо, я не допустил, что такое возможно. И не допускаю сейчас. Дорин всегда была дочерью Фрэнка. Что бы там ни произошло между мной и Мюриэл. Дорин дочь Фрэнка. Иначе и быть не может.
Однако с тех пор меня интересовал один вопрос: поверил ли Фрэнк Мюриэл. Он поверил, что между нею и мною что-то было. Он знал, что мы на это способны. Но вот верил ли он в то, что Дорин может быть не от него, это совершенно другое дело. Похоже, он не позволял себе даже думать об этом. Таков уж он был, наш Фрэнк. Все неприятное он просто не впускал в себя. Как я.
– Как я уже сказал, – продолжал я рассказывать Кейту, – в тот раз, когда у Фрэнка были все причины либо прикончить меня или Мюриэл, либо сойти с ума, он просто пересилил себя и вежливо попросил меня покинуть дом. Если что-то и заставило его гнать во весь опор вниз по склону, то это было нечто более ужасное, чем то, что он узнал обо мне и Мюриэл.
– И Дорин, – добавил Кейт.
На это замечание я никак не отреагировал.
– Но, – сказал я, – сомневаюсь, что он сделал это намеренно.
– Я тоже, – сказал Кейт. – Как ты говорил, Фрэнк был не такого склада.
– И в то же время… Фрэнк никогда не напился бы до потери сознания вместо того, чтобы идти на работу, верно?
– Ну верно, – согласился Кейт.
Я выбил из пачки сигарету.
– Кейт, – спросил я, – а насколько хорошо ты представляешь, что творится вокруг?
– Что ты имеешь в виду?
– Здесь, вокруг. Среди больших людей. Хозяев.
– Наверно, вообще не представляю.
– Но ты же знаешь, что в городе есть хозяева?
– Очевидно.
– Ты встречался с кем-нибудь из них?
– Нет.
– А тебе известно хоть одно имя?
– Ну, я знаю, что есть один человек по имени Торпи.
– И чем он занимается?
– Он дает взаймы на сталелитейных заводах. У него есть несколько ребят, которые собирают для него долги. Они иногда появляются здесь.
– И он хозяин, так?
Кейт промолчал. Я улыбнулся.
– Ты знаешь своего босса?
– Мистер Гарднер.
– Кто он такой?
– Управляющий.
– И на кого он работает?
– Он работает на компанию, которая владеет пивоварней.
– На «Коутел Лимитед»?
– Верно.
– Они владеют гостиницами и мотелями, а также парочкой пабов, правильно?
– Правильно.
– А кто владеет «Коутел Лимитед»?
– Не знаю.
– Не знаешь, – кивнул я, – и никогда не узнаешь. Тебе известно, на кого работает Торпи?
– Нет.
– На владельца «Коутел Лимитед». Тебе известно, кто управляет букмекерскими конторами Гринли?
Кейт не ответил.
– Понятно, – сказал я. – Ты слышал о «Уорлд Холэдж Лимитед»? – Кейт кивнул. – Ею управляет чувак по имени Марш, не так ли? – Кейт снова кивнул. – А вот и не так. Догадываешься кто? Догадываешься, кому принадлежат дома для темнокожих на Джексон-стрит, Вольтер-роуд и Линден-стрит? Игорные клубы, бордели и «Деревенские пироги и колбасы Гривза»?
Сигарета Кейта догорела до фильтра. Он затушил ее и вытащил из пачки новую.
– Помнишь, как пару лет назад здесь прирезали пятерых пакистанцев? Прямо посреди улицы?
– Тогда меня здесь не было, но я слышал об этом.
– В газетах писали, что их было восемнадцать, причем все пакистанцы. Дрались между собой.
– Все верно.
– А на самом деле произошло следующее: наши цветные друзья открыли в конце Кларендон-стрит дешевый публичный дом. Новое заведение привлекло много посетителей. Слишком много. Они решили открыть рядом еще одно. Это было как раз перед той дракой. Все думали, что происходит именно то, на что это было похоже: пьяная драка. А в действительности пять пакистанцев из дешевого борделя дрались с пакистанцами из различных заведений на Джексон-стрит, Вольтер-роуд и Линден-стрит. Заведений, которые принадлежат одному большому дяде. Им помогали парни англиканского вероисповедания. Многие видели эту драку, но свидетелей не оказалось. Полиция арестовала только тех, кого доставили в больницу. По тем или иным причинам они удовлетворились своим уловом. Как ты понимаешь, после того случая никто не решился конкурировать с ними.
Кейт смотрел на меня и гадал, откуда мне все это известно.
– Все было в газетах. Я понял, что происходит нечто в этом роде, и позвонил Фрэнку. Чтобы узнать, в порядке ли он. Фрэнк отлично знал, что все не так, как кажется, но ничего не сказал. Даже за все золото мира он не вмешался бы в подобные дела. Он всегда играл осторожно. Однако он все знал. Он всегда знал, что происходит вокруг.
Я взглянул на Кейта.
– Видишь ли, у Фрэнка могли возникнуть неприятности только в одном случае: если бы он услышал что-нибудь и рассказал об этом кому-то еще. Только он этого не сделал бы, верно?
– В общем, верно, – согласился Кейт.
– Он был не из тех, кто напьется и сядет за руль. Он был не из тех, кто решает свести счеты с жизнью. И он был не из тех, кто ссорится с важными людьми. Тогда что же?
Двери паба распахнулись, и вошли трое рабочих со сталелитейного завода. У всех троих были рюкзаки за спиной. Они выглядели чистыми, следовательно, их смена начиналась в два, и они решили перед работой пропустить по стаканчику. Кейт сказал:
– Не знаю. Что?
– У Фрэнка могли возникнуть проблемы только в том случае, если он увидел то, что не хотел видеть. И если я прав, значит, то, что он увидел, было очень опасным. Ты согласен со мной?
– Согласен. Но…
– Что «но»?
– Ты хочешь сказать, что Фрэнк… что Фрэнка убили. Без сомнений.
– Убили.
– Но как ты можешь утверждать такое наверняка?
– Потому что знаю.
– Откуда?
– По роду своей работы.
Я смотрел на него, ожидая, пока сказанное дойдет до его сознания.
– Поэтому-то я и уверен, – сказал я. – Абсолютно уверен. – Я допил пиво. – Еще по одной?
Пока он шел от стойки, у него было время обдумать все, что я сказал. Именно на это я и рассчитывал. И у меня тоже было время подумать. Теперь настала пора узнать, прав я оказался или нет.
Он поставил стаканы на стол.
– Твое здоровье, – сказал я.
– И твое, – сказал он.
Я залпом выпил свой виски.
– Кейт, если учесть все это, что, по-твоему, мне следует сделать? – спросил я. – Идти в полицию?
Сказав это, я улыбнулся. А Кейт промолчал. Я перестал улыбаться.
– Я хотел бы, чтобы ты кое-что сделал для меня, – сказал я. Он продолжал молчать. – Я хочу, чтобы ты держал ушки на макушке и внимательно смотрел по сторонам. Я хочу знать все, что ты услышишь в баре. Я хочу знать, кто что говорит. О бизнесе, о Фрэнке, обо мне – обо всем. И если кто-нибудь спросит, где я остановился, я хочу знать об этом в первую очередь. Как только услышишь подобный вопрос, тут же надевай пальто, выходи на улицу и спеши на Холден-стрит, семнадцать, чтобы доложить мне. Там будут деньги на тот период, пока ты подыщешь другую работу.
– Да, – сказал он, – но…
– Что «но»?
– Это же опасно, верно? Если они узнают, что я был на похоронах и встречался с тобой?
– О, обязательно узнают, – заверил его я. – На другое и не рассчитывай.
– Ну, в том-то и дело. Ведь если я расскажу тебе о них, значит, я буду втянут в это дело, так?
– Не так, – солгал я, – конечно не так. Им нужен я. А тебя они оставят в покое. Если они тронут тебя, то создадут себе лишние проблемы.
– Ну…
– Короче говоря, я буду тут, поблизости, так что вообще-то им не нужен мой адрес, – сказал я. – Но мне важно узнать, для кого это важно. Думаю, тебе и не понадобится приходить ко мне. Просто дай знак, когда я приду. Понятно?