— Я тебя умоляю!
— Да, верно. Джек, я прошу об одном: думай. Что бы ты там ни узнал — думай. Я не хочу, чтобы наш бизнес и мы сами оказались в затруднительном положении.
— Ведь тебе, Джеральд, ничего не известно, не так ли?
— Джек…
Снова молчание.
— Могу сказать одно: все они узнают о твоем приезде. А это значит, что у тебя возникнут неприятности. С одними — не страшно. С другими же… гм… если нам придется выручать тебя, то мы тем самым здорово испортим ситуацию. Если у тебя появятся проблемы и нам придется разбираться, ты уже будешь непригоден для той работы, что выполняешь сейчас. Согласен?
— Как-нибудь переживу.
— Конечно переживешь. Однако я все равно надеюсь, что ты ничего не натворишь.
Лес, продолжавший листать свой чертов «Панч», сказал:
— Один момент, Джек. Если действительно что-то произошло и если легавые действительно о чем-то умалчивают, а ты приедешь и поднимешь шум, они могут решить, что должны предпринять какие-то шаги. Ну, ты понимаешь. Они не любят тех, кто уезжает из своего родного города, потом возвращается и делает что хочет.
— Да, — поддержал его Джеральд. — Все это может попасть в газеты, и тогда им придется что-то делать.
— Я знаю, — сказал я, — поэтому не надо меня предупреждать.
Опять молчание. Наконец Джеральд сказал:
— Вот что, Джек: ты хорошо работаешь на нас. Я не утверждаю, что мы не сможем обойтись без тебя, но, если понадобится подыскивать тебе замену, нам придется столкнуться с определенными сложностями, а это нам ни к чему.
Я ничего не сказал.
— Короче, как бы ты ни смотрел на ситуацию, думай, прежде чем принимать важное решение. Например, насчет поездки на похороны.
Он вынужден был улыбнуться, чтобы последние слова прозвучали как шутка, а не как угроза.
Я припарковал машину на стоянке перед «Сесилом» и вошел в паб не через боковую, а через парадную дверь.
Я направился к бару. Кейт работал за стойкой на четвертой от меня группе кранов. Он посмотрел на меня. Я кивнул ему. Он отвернулся. Перед ним я должен был играть в секретность, чтобы у него не возникли вопросы.
Я заказал напитки и встал облокотившись на стойку, чтобы видеть всех посетителей. Поток людей не иссякал: одни входили, другие выходили. Ничего не изменилось.
Двойная дверь распахнулась, и в паб вошел мужчина.
Он был высок и худощав, даже тощ, с темными волосами. Мужчину отличала гордая осанка, он шел с царственным видом, держа одну руку в кармане пиджака. В другой руке у него была сигарета, он небрежно сжимал ее двумя пальцами. На нем был двубортный костюм из синего сержа, очень похожий на те, что обычно носят шоферы, на пиджаке сверкали серебряные пуговицы.
Это был мой давний знакомец Эрик Пэйс. «Вот так встреча», — подумал я.
Он подошел к бару, делая вид, будто не видит меня — на самом деле он заметил меня, как только переступил порог, если не раньше.
Он принялся делать заказ, а я взял свои стаканы и пошел к нему. Я дал ему минуту на то, чтобы отсчитать деньги. Все это время он продолжал притворяться.
— Привет, Эрик.
Он повернулся. Его правая бровь приподнялась на одну восьмую дюйма — предполагалось, что таким образом он изображает изумление.
— Бог мой, — сказал он.
Я улыбнулся.
— Джек Картер, — сказал он.
В его голосе слышалась та же степень удивления, что и отражалась на лице.
— Эрик, — сказал я, — Эрик Пэйс.
Он спрятал деньги в карман.
— Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал он.
— О, — сказал я, — разве ты забыл, что это мой родной город?
— Ну и ну, черт возьми! — сказал он. — Никогда не знал об этом.
— Забавно, правда, — сказал я.
— И что ты здесь делаешь? Приехал в отпуск?
— К родственникам.
— К родственникам, да? Отлично.
— Отлично. Если бы они были живы.
— Что ты имеешь в виду?
— Тяжелая утрата. Смерть в семье.
— О, какая досада. Надеюсь, ничего серьезного?
Надо отдать ему должное: его лицо не дрогнуло, как у игрока в покер.
— Да, — ответил я. — Мой брат. Автокатастрофа.
— О господи, — сказал он. — Какая жалость! Это тот парень, что свалился в карьер? В понедельник?
— Именно тот.
— Нет! Будь я проклят! Не верится. Я прочитал об этом в вечерней газете во вторник. Ну, я прочитал имя, но мне и в голову не пришло…
— Мир тесен, — сказал я. Он выпил.
— Еще по одной? — предложил я. Он посмотрел в свой стакан.
— Гм, не следовало бы, — сказал он.
Я сделал заказ. Когда принесли выпивку, я сказал:
— Может, сядем за столик?