— Аваримские горы. Врата, — уже не боясь, что его кто-то услышит, громко произнес Загфуран.
10 юльйо, замок графа Зулькада, Кашшафа
Ночь пролетела незаметно. Рекем проснулся оттого, что в комнату кто-то вошел. Он быстро сел на кровати, ладонь легла на рукоять меча. Но тревога оказалась напрасной: Щутела застыл на пороге со стопкой одежды.
— Разбудил я вас, господин. Извиняйте. Я к такой работе не приспособлен, а хозяйка не велела других слуг пускать вам служить. Сердится на принцессу, значит. Вот наша голубка и попросила меня. Тут одежда вам. Вроде должна по размеру подойти. Она как узнала, что вы без слуг, да без вещей так и обеспокоилась сразу. И еще велела, чтобы вам комнату на господской половине дали, потому как вы граф. А хозяйке и не понравилось, вроде как она распоряжается. Так комнату вам все ж таки дали. Я так думаю, хозяйка не сердится, а только вид кажет. Что вдруг, чтобы король наш не осерчал. Так я вам одежду оставлю, а после того провожу в новую комнату вашу. И без слуги вам значицца придется. Дадите прачке одежу, она постирает. А что вдруг — так меня зовите.
— Хорошо, — Рекем отбросил волосы. — Оставь одежду здесь и принеси воды умыться.
— Эт я зараз, — конюх будто обрадовался. Он прошел в комнату, положил стопку на стул. — А то уж принцесса дожидается.
— Она послала за мной? — Рекем вскочил, передумав умываться, но Щутела успокоил.
— Она-то не послала, а просто видно, что ждет.
— Как видно? — уточнил Рекем.
— Да видно и все, — Щутела махнул и вышел, забрав медный таз. Вскоре принес чистой воды и тут же опять ушел, сообщив напоследок:
— А кушать, стало быть, с принцессой. Она только и ждет, чтобы вы значицца пришли.
Рекем выругался в сердцах. Почему бы этому дураку сразу все не объяснить? Он тут прихорашивается, а принцесса сидит голодная, ждет.
В коридоре ждал тот же конюх. Заверив, что отнесет вещи в другую комнату, он вновь повел Рекема на аудиенцию. Принцесса ожидала в гостиной. Напротив большого камина из белого камня стоял простой деревянный стол. Когда вошел Рекем, принцесса встала:
— Доброе утро, граф Бернт, — он тут же склонился на колено, а Мирела возмущалась над ним. — Нет, это невозможно. Если вы собираетесь падать на колени каждый раз, я не буду приглашать вас к себе. Немедленно поднимайтесь и садитесь завтракать.
Рекем не поверил в эту угрозу. У принцессы так мало гостей, что вряд ли она откажет себе в удовольствии пообщаться с ним из-за того, что он приветствует ее согласно этикету. За семь лет Мирела отвыкла от общества, а он тот, кто напоминает о прошлом, когда она жила во дворце и ее называли принцессой крови. Она все равно будет приглашать Рекема, а он будет падать на колени. Не только как перед принцессой, но как перед хрупкой девушкой, которая смогла сказать "нет" королю, которому даже самые смелые говорили "да".
Он сел за стол, на который горничная уже постелила скатерть и теперь расставляла различную снедь. Рекем погрузился в невеселые воспоминания, а принцесса вежливо молчала, заметив его состояние.
Когда Манчелу решил пополнить казну за счет церкви Хранителей Гошты, первым его поддержал орден Избранных. Этот орден целиком перешел в Святую церковь, и теперь люди в темно-коричневых одеждах, показывающие свое лицо лишь таким же Избранным, вдруг превратились в священников. Но они имели не очень большой успех. В основном в стране поклонялись Эль-Элиону в старых храмах и исповедовались прежним духовникам. Король "вспоминал" о Святой церкви тогда, когда хотел наказать неугодных. Теперь неугодной стала семья Рекема. Младший брат — безголовый Элдад уже давно предал веру и прилепился во дворце как репей к шкуре пса. Король демонстрировал на нем, как хорошо будет тем, кто повинуется воле монарха. Старший брат Яхин, тот, кто должен был унаследовать титул графа, погиб незадолго до казни Сайхат. Мать считала, что ведьма отомстила ему за то, что он не оказывал ей королевских почестей. Теперь очередь дошла до графини Бернт.