Ялмари завел лошадь в стойло, насыпал ячменя. Позже он отведет ее в королевскую конюшню, на какое-то время в Жанхоте будет ее дом.
Во дворе немного постоял возле колодца. Заходить в дом не хотелось. То ли потому, что еще не успел обжиться здесь, то ли из-за сна, что привиделся ему у скованного мага Намжилдоржи. Тогда маг успокоил: "Твои сны раньше не сбывались, значит, и этот не сбудется". Но буквально через день он убедился, что некоторые его сны все же вещие.
Наконец, он дернул дверь на себя. Когда уезжал, так торопился, что даже не запер ее, но и воровать в доме особенно было нечего.
Он шагнул за порог, и нахлынуло острое желание увидеть Илкер. Настолько острое, что Ялмари едва справился с собой. Заставил себя пройти еще несколько шагов. Вскоре понял, что происходит: померещился запах девушки. За полмесяца он почти забыл, как она пахнет.
"Что за наваждение?" Принц прошел дальше, надеясь, что сейчас все встанет на свои места: он придет в себя, запах исчезнет. Но куда бы он ни ступил, всюду его преследовала Илкер. "Она была здесь! Прикасалась к стулу, к столу, поднялась наверх". Он шел по ее следам до кровати. Живо представил, как девушка сидела на покрывале, как позже заботливо поправляла его, чтобы скрыть свое пребывание, и силы для борьбы иссякли. Он стремительно спустился вниз, вновь оседлал лошадь, и, пришпорив, помчался во дворец.
Когда Ялмари ступил на мраморный пол холла, запахи сотен людей окружили его. Он плыл в них, как в реке, выискивая один-единственный необходимый поток. Принц почувствовал девушку на втором этаже, у спальни принцессы.
"Нет, она недавно вышла отсюда. Куда пошла? Опять читать книги?"
Он приоткрыл дверь в библиотеку. Высокие книжные шкафы стояли рядом с камином, который летом не топили. В огромные, разделенные на маленькие рамы окна, обильно лился солнечный свет. В центре потолка хрустальная люстра переливалась цветами радуги. Кресло недалеко от изящного стола пустовало — Илкер стояла рядом, спиной к выходу и, положив тяжелый фолиант на стол, что-то рассматривала. Она что-то почувствовала и обернулась, но прежде чем что-то произнесла, принц обхватил ее за талию, закружил смеясь.
— Илкер, милая моя…
Но девушка нисколько не обрадовалась его внезапному появлению. Она отвесила звонкую пощечину и зашипела от возмущения:
— Как ты смеешь? Отпусти немедленно!
Ялмари тут же поставил ее на пол. Тяжело дыша, отступил на шаг. Потрогал горящую щеку:
— Илкер…
— Ты думаешь, если я горничная, значит, со мной можно обращаться, как… как… — она не могла подобрать вежливое слово.
— Илкер, вовсе нет, прости!
— Если ты королевский лесник, а у меня нет приданного — это не повод думать, что можно… Хотя я сама виновата, — гневно отчитывала она. — Я вела себя неподобающе с тобой, и ты решил, что я…
— Ты ни при чем! — прервал ее Ялмари. — Прости. Я… — он горько рассмеялся. — Господи, я просто дурак! — воскликнул он и выскочил из библиотеки.
Он шел по галерее, не видя ничего вокруг, не замечая, как склоняются в почтительном поклоне слуги, приветствуя его. "Идиот! — ругал он себя. — Хожу, ломаю голову: остаться с Илкер, бросить Илкер. А надо было задать один вопрос: да нужен ли ты Илкер?"
Позади раздался голос Герарда:
— Ллойд! Ллойд! Постой.
Он замедлил шаг.
— Что?
— Ты еще дуешься?
— Нет.
— А чего такой сердитый?
— Что. Тебе. Нужно, — раздельно произнес он.
— Да ничего… — растерялся лорд Сорот. — Ты к королеве?
— Да, — Ялмари пошел быстрее.
На третьем этаже свернул в комнату, которую мать приказала держать готовой на случай, если он заночует во дворце. Здесь стояла огромная кровать, застеленная покрывалом, вышитым золотыми нитями, и кресло, на случай, если перед сном принц захочет посидеть у окна.
Сев в кресло у окна, он закрыл лицо руками. "Это же надо так вляпаться! — бичевал он себя. — Надо же быть таким дураком".
В комнату заглянула королева — бледная и величественная в кружевном платье, цвета топленого молока.
— Ллойд! — вскрикнула она. — Ты вернулся и даже не зашел ко мне? — упрекнула она сына. — Если бы я не заглянула сюда…
— Извини, мама, — он подошел, легко поцеловал подставленную щеку. — Я шел к тебе. Просто… немного устал с дороги.
Глаза королевы тут же наполнились слезами.
— Отдыхай, отдыхай, родной. Как же я рада, что ты вернулся… — она погладила его по заросшей щеке. — Я не буду мешать, но вечером, приходи, пожалуйста, на ужин. Ради тебя мы сделаем его позже. До десяти вечера ты отдохнешь?