Лицо утонуло в чьей-то шерсти. Райэнна выкрикнула его имя, затем тяжесть с него сняли, и он увидел дневной свет и лицо подруги, белое от ужаса.
- Он весь в крови! Дэйн... Дэйн!
- Это не моя кровь. - Марш сел, стирая с лица липкую жижу. Аратак держал животное породы кошачьих, как человек держит за шкирку котенка. Кровь потоком текла у существа из живота; меч Дэйна разрубил его почти пополам, и если задняя часть застыла неподвижно, то передние лапы еще скребли воздух, пытаясь добраться до жертвы. Затем, издав тихий мяукающий звук, существо рассталось с жизнью, и Аратак, содрогнувшись, отбросил его в сторону от тропы.
Пока Марш очищал и убирал клинок в ножны, руки его тряслись. Он чуть не попался. На колено он упал вовремя; передние когтистые лапы просвистели мимо плеча, и кот ударил его грудью в лицо, сбив с ног. Если бы удар меча не перерубил хищнику позвоночник, задние лапы разорвали бы его на части.
В нескольких футах от того места, куда Дэйн упал головой, листья и почва были взрыты громадными лапами, бившимися в агонии... Марш содрогнулся. Хорошо еще, что он не испытывал тошноты при виде крови; его лицо и плечи промокли. Не говоря уж о волосах. Он скривился от отвращения, надеясь, что возле лагеря будет достаточно воды, чтобы умыться.
Мертвый рашас выглядел небольшим и безвредным. Желто-коричневая шерсть, как у тигра, была покрыта черными полосами. Неудивительно, что эта чертова кошка была незаметна, пока не прыгнула! Притаившийся кот - такое имя ему вполне подходило.
И человек, судя по всему, прекрасно вписывался в его меню. Интересно, как чувствует себя землянин, в первый же день пребывания в Африке атакованный леопардом? Наверное, так же.
Он поднял глаза и увидел, что Драваш смотрит на него. Затем черный дракон одобрительно кивнул. Дэйн подумал: "Ну и что ты теперь думаешь о человекообразных, приятель?" А вслух сказал:
- Давайте попробуем отыскать воду, чтобы я смог смыть с себя эту гадость. Дело тут не в роскоши купания - запах крови привлечет к нашему следу всех хищников этих джунглей, и хорошо, если они ограничат свой обед поеданием останков нашего приятеля-рашаса.
6
Пять дней они шли по горам, переползая с гребня на гребень, которые становились все ниже. По мере спуска жара усиливалась, а джунгли становились все гуще. Появились новые виды деревьев, кустарников, лиан, колючих растений. Особенно колючих. Дэйна уже не удивляло, что их с Райэнной одежда пошита из кожи; полотняные юбки разлетелись бы в клочья уже к концу первого дня путешествия, а на третий день им пришлось бы вышагивать нагишом. Даже ящеры с их толстой шкурой получали царапины.
Еще дважды на них нападали рашасы. Один приземлился аккуратно на кончик копья Райэнны, и Дэйн взмахом сабли отсек животному голову. Другого в полете перехватил громадной лапой Аратак. В мгновение ока гигантский человек-ящер схватил сопротивлявшегося и шипевшего хищника и зашвырнул его прямо в середину колючих зарослей. Побитая зверюга выбралась оттуда и метнулась в джунгли с видом, по мнению Марша, кота, застигнутого на столе с индюшкой, приготовленной ко Дню Благодарения.
На четвертый или пятый день Дэйн в разговоре с Райэнной заметил, что капитан, увидев людей в действии, стал помягче относиться к "ручным обезьянкам Аратака".
И действительно, отношение Драваша к людям стало теплее. Ночью, когда из джунглей доносились дикие крики и дюжины пар глаз отражали свет маленького костерка, он рассказывал теперь о странных мирах, которые ему довелось посетить, и о странных созданиях, с которыми им вскоре предстояло иметь дело. Как выяснилось, Драваш много лет назад, еще в юности, оказался в составе тайной экспедиции наблюдателей на этой планете.
Впрочем, капитан по-прежнему морщился, слыша очередной афоризм Аратака.
Коммуникаторы безмолвствовали. С Содружеством не было никаких контактов, за исключением связи, в которую, как подозревал Дэйн, время от времени вступал Драваш с Громкоголосым.
Чем дальше они удалялись от базы, тем чаще новые виды растительности попадались им на пути, и местами буквально приходилось прорубаться сквозь заросли с помощью похожих на мачете ножей.
На шестой, по подсчетам Дэйна, день расширяющаяся тропа вывела их в узкую долину, переходящую в широкую естественную лужайку. Оленеподобные животные скачками устремились прочь при их приближении, и Драваш указал на дальний конец лужайки, где вдоль глубокой реки тянулась серо-белая каменная дорога.
- Наша первая цель, - сказал он. - Я правильно запомнил. Это старый караванный путь.
Широкая и грязная река текла гораздо ниже уровня берегов. На противоположном берегу вставала стена джунглей. Взмахивая прозрачными крыльями, порхали насекомые размером с птичек. Что-то большое плыло посреди реки, держа над водой громадную голову как у грызуна и оставляя за собой V-образную волну, но при их приближении существо погрузилось в воду, так что Дэйн не успел его как следует рассмотреть. Он решил, что это апорра, животное размером и весом с гиппопотама, питающееся травой и водорослями и высоко ценимое аборигенами за качество мяса. Марш бы не отказался сейчас от свежего мясца, но он и Райэнна никогда не убивали для пропитания животных таких размеров, большая часть туши которого все равно осталась бы стервятникам.
Одно из насекомых пролетело слишком близко от Аратака. С поразительным проворством он протянул лапу и на лету поймал его. Дэйн отвел взгляд и слегка содрогнулся, когда ящер сунул мошку в рот и принялся жевать. Когда он впервые увидел такое, его чуть не стошнило.
- Восхитительно, - воскликнул Аратак. - Положительно, на этой планете великолепно обстоит дело с питанием!
"Так тому и быть", - решил Марш. Вечером он попытается сбить с дерева одну из сов: может быть, на вкус они напоминают куропаток.
Драваш, чьи гастрономические привычки не отличались от Аратаковых, кивнул, терпеливо соглашаясь, - его большие глаза, как заметил Дэйн, тоже устремились на поиски насекомого, - но черный ящер вздрогнул, когда Аратак добавил:
- И справедливо замечает Божественное Яйцо, что тот, кто довольствуется простой пищей, не устрашится несчастий и полный желудок даст ответ на любой из вопросов, терзающих беспокойный человеческий ум.
Дэйн ожидал услышать саркастический ответ Драваша, но тот промолчал, очевидно привыкнув к мысли, что возражать - только время терять. Пока Аратак жив, он не прекратит восхищаться вслух мудростью Божественного Яйца, и тут уже ничего не поделаешь. Капитан лишь кротко заметил:
- Жаль, что философия не заменяет еду и питье, а то бы мы никогда не испытывали голода.
Аратак выудил из зубов хитиновый кусочек крылышка и произнес:
- Увы, философия одна, без пищи и питья, является скудным кормом; однако же пища и питье без философии недолго смогут удовлетворять существо разумное.
Марш счел хорошим знаком, что рептилии стали переходить на местную пищу, это следовало бы сделать всем четверым, поскольку, как только они окажутся среди аборигенов, начинать будет поздно. Пока же Дэйн и Райэнна попробовали с предосторожностями лишь несколько местных корешков и фруктов; времени охотиться не было, приходилось полагаться лишь на рацион неприкосновенного запаса, которого оставалось совсем мало, но как только они присоединятся к какому-нибудь каравану, им придется полностью переключиться на местную кухню.
Марш посмотрел на струящиеся воды, в которых скрылась апорра, и подумал о луке и стрелах. Аборигены почему-то так и не изобрели этого оружия, охотясь с копьями. Однажды вечером в лесу он и в самом деле принялся мастерить лук, но ящеры отнеслись к этому с таким ужасом, словно он, Дэйн, намеревался заявиться в город аборигенов в скафандре и с лазерным пистолетом.
"Неужели ты ничему не научился, просматривая материалы видеозаписей? Обезьяноподобные здесь не пользуются ни луками, ни реактивными снарядами! А не пользующийся копьем превращается в изгоя!"
Марш пытался протестовать - по его мнению, аборигены просто еще не додумались до лука, - и Драваш посмотрел на него так сердито, словно Дэйн лишний раз подтвердил общее мнение о тупости человекообразных.