– Да, браслет ее, – подтвердил следователь. – Ваша теща его уже опознала. Откуда он у меня, я расскажу вам несколько позже. А вот насчет женщины вы не совсем правы – вы ее видели. Это Тамара Олеговна Пегова, жительница Омска, исчезнувшая и объявленная в розыск около трех лет тому назад.
– Клянусь, не знаю никакой Пеговой, – Самарин с силой саданул воздух ребром ладони.
– Не горячитесь, Антон Петрович, – Пахомов поморщился. – Вы не знаете Пегову, и я вам верю. Но вы тем не менее ее видели. Три дня назад ее труп обнаружили в подвале вашего дома. А браслет – на нем, кстати, сломана застежка… Та самая, с обезьяной. Так вот браслет вашей жены оказался при ней.
– О Господи, – опешил Антон. – Постойте, но я видел старую опустившуюся бомжиху лет, по крайней мере, шестидесяти. Возможно, даже старше. Мертвую. Я видел ее секунду или две, потом…
– Я знаю, что случилось потом, – прервал Пахомов. – Это не суть важно. Вот что получается, Антон Петрович. По результатам вскрытия Пегова умерла в тот самый день, когда исчезла ваша жена Ольга Самарина. Ольга покинула квартиру без четверти десять вечера, и больше ее никто не видел. А Пегову как раз видели. По крайней мере, трое свидетелей, в десятом часу, то есть незадолго до исчезновения вашей жены, и в непосредственной близости от вашего дома. Вас это не наводит на размышления, Антон Петрович?
– Вы на что намекаете? – Кровь бросилась Антону в лицо. – Вы что же, хотите сказать, Оля убила эту старуху? Вы… вы… – Самарин привстал со стула и, опершись руками о край стола, навис над следователем.
– Успокойтесь, – Пахомов резким движением поднялся на ноги. – Сядьте немедленно!
Антон опустился на стул, он уже мало что соображал и лишь оторопело глядел снизу вверх следователю в лицо.
– Так-то лучше, – хмыкнул Пахомов. – Никто ни вас, ни вашу жену ни в чем не обвиняет. К тому же Пегову не убивали. Она, к вашему сведению, умерла естественной смертью.
– Естественной смертью? Тогда при чем тут Ольга? Ах да, – Антон понурился, растерянно протер глаза тыльной стороной кисти руки. – У Пеговой был Ольгин браслет. Извините, я мало что понимаю. Отчего она умерла?
– По заключению врачей – от острой сердечно-сосудистой недостаточности. На момент смерти Тамаре Пеговой было двадцать девять лет. Но состояние организма – как у семидесятилетней старухи. Скажите, вы не замечали за вашей женой каких-либо странностей перед ее исчезновением? Может быть, она волновалась? Звонила кому-нибудь незнакомому или звонили ей?
– Вы сотню раз задавали этот вопрос, – ответил Самарин устало. – Еще раз повторяю: нет, нет и нет.
– Хорошо, Антон Петрович. Спасибо, вы можете идти. Я буду держать вас в курсе.
Следователь вызывал Самарина еще несколько раз, снова затевал разговор о браслете, о покойной Пеговой, о поведении Ольги. А потом и вызывать перестал. До того самого утра, когда позвонил и сообщил, что выслал машину. Со дня исчезновения Ольги прошло уже больше двух лет…
За эти два года Антон Самарин, сильный, спортивный, уверенный в себе мужик, любящий муж и отец, превратился в угрюмого и неопрятного нелюдима, алкоголика без определенных занятий и планов на будущее.
Он искренне считал себя однолюбом и счастливым человеком. Через восемь лет после свадьбы он любил жену ничуть не меньше, чем в медовый месяц. Они с Ольгой, казалось, были созданы друг для друга. Антону никогда и в голову не приходило закрутить роман на стороне, хотя возможностей хватало с избытком. Исчезновение жены не просто подкосило его, а полностью вышибло из-под ног опору.
Какое-то время Самарин заставлял себя ходить на службу в банк, где был на хорошем счету и где ему прочили в скором будущем должность начальника инвестиционного отдела. Но работа валилась из рук, он стал делать ошибки, и все чаще и чаще приходилось под сочувственные взгляды сослуживцев получать выволочки от начальства. Около года такое положение вещей терпели. Наконец, Антона вызвали к кадровику, и тот, пряча глаза, предложил написать заявление по собственному желанию.
Работы не стало, а вместе с ней не стало причины следить за собой и держать себя в руках. Антон Самарин сломался. Опустился и пошел ко дну. Сейчас, после того, как смерть Ольги подтвердилась официально, он, сидя на скамейке в больничном парке и жадно втягивая до фильтра третью подряд сигарету, осознавал это вполне отчетливо.
– Поплачь, парень, поплачь, – услышал вдруг Антон скрипучий старческий голос. – Небось жена была, а?
– Тебе какое дело, – ответил Самарин грубо. – Не стой здесь, отец, ступай своей дорогой.