— Нет, спасибо, чуть попозже.
Герцог подавил усмешку, подметив, как подслушивавший краем уха Моката метнул на Саймона быстрый, предостерегающий взгляд.
— Жаль, вечеринка у нас не вполне обычная, — сказал Саймон мгновением спустя. — Иначе я непременно попросил бы вас остаться. Но именно сегодня предстоит изучить годовой отчет, подвести итоги, балансы... А вы и Рекс — посторонние, и очень боюсь, остальные члены Общества начнут возражать.
— Разумеется, разумеется, дружище! — с готовностью согласился де Ришло. И прибавил веселым шепотом:
— Уже испарились бы, да Рекс настолько увлекся вон той дамой в зеленом, что за уши не оттянуть. Пускай поболтают еще немного, иначе рядом с ван Рином тяжко будет провести остаток вечера.
— Дорогой герцог, — запротестовал Саймон, — я чувствую себя совершенной свиньей. Никогда и ни за что на свете...
Толстый индус, кожа которого лоснилась, точно маслом смазанная, вошел в салон. Одет он был, как и гость-китаец, на свой национальный лад — розовый тугой тюрбан, длинный халат, деревянные сандалии. Он торжественно обменялся рукопожатием с Мокатой. За индусом прошествовал краснолицый тевтон, обладатель заячьей губы.
Саймон быстро ступил навстречу гостям, стараясь отдалиться от герцога, но тот успел услыхать первые слова — и даже понять, о чем речь. Это, принимая во внимание немецкий акцент и заячью губу, оказалось отнюдь не легкой задачей.
— Ну, Авраам, wie geht es?
Индиец хихикнул:
— Ты не должен звать его новым именем до наступления великой ночи. Не то накличешь неудачу.
«И накликал», — ухмыльнулся де Ришло — только, в отличие от индийца, мысленно.
Саймон отбежал от новоприбывших будто кипятком ошпаренный, стремясь перехватить двинувшегося было вослед герцога, взял де Ришло за локоть, очаровательно улыбнулся.
— Насколько можно судить, — сказал герцог, — ты собираешься подписывать Черный Договор?
— Что? — воскликнул Саймон, бледнея и отшатываясь.
— Имя переменить хочешь?
— Не-а! — ответил Саймон, быстро качая головой. «He-а» было присущим ему словцом, получавшимся оттого, что в спешке Аарон отбрасывал последний звук и даже губы толком не смыкал. — He-а. Это просто... ну, как бы выразиться... дежурная шуточка нашего круга... Да, существует небольшая вступительная церемония. Понимаете, я еще не числюсь полноправным членом.
— Понимаю. В Астрономическом Обществе, значит, существуют обряды инициации... Очень-очень любопытно.
Уголком глаза герцог приметил, что Моката подает Саймону быстрый знак и чуть уловимо кивает в сторону старых каминных часов, крытых тусклой позолотой. Дабы избавить друга от неловкости, от нужды и в самом деле настаивать на уходе двух гостей, появившихся некстати, де Ришло произнес:
— Э-э, да сейчас половину двенадцатою пробьет! Понятия не имел, который час. Мы действительно засиделись. Боюсь, Рекса пора оттаскивать от прелестницы — время двигаться по домам.
— Да, но все-таки жаль, — искренне сказал Саймон. Он казался смущенным и виноватым, раскрыл рот, приготовился произнести какую-то фразу, но Моката сделал новый знак и Аарон вместе с герцогом двинулся ко второму незваному гостю.
Ван Рин осклабился, когда они приблизились.
— Изумительно, Саймон! В течение двух лет я сталкивался с этой лэди на разных континентах, обменивался взглядами — и, выясняется, она меня тоже не совсем забыла. Как хорошо, что познакомиться по-настоящему довелось именно у тебя в доме!
Рекс обернулся к девушке:
— Разрешите представить моего друга, герцога де Ришло. Герцог, это мисс Танит.
Де Ришло склонился к длинной, тонкой, почти прозрачной руке, протянутой с изысканной грациозностью, и осторожно коснулся губами запястья.
— Чрезвычайно сожалею, — молвил он со старомодной учтивостью, — что нас представили только перед самым прощанием, и боюсь навлечь ваше нерасположение, ибо вынужден увести прочь мистера ван Рина.
— Погодите, — девушка пристально глядела на герцога большими, ясными глазами янтарного цвета. — Вы покидаете дом до начала церемонии?
— Увы, да. Не имея чести состоять в... э-э... кружке любителей астрономии, покидаем. Ведь мы пришли сюда просто в качестве старинных друзей Саймона.
Странное раздражение и неуверенность засквозили во взоре девушки. Де Ришло понял: она лихорадочно перебирает в памяти подробности беседы с ван Рином, гадая, не сболтнула ли ненароком лишнего, не разгласила ли недозволенного. Плечи Танит слегка приподнялись и опустились, она чуть заметно склонила голову и с холодным видом отошла.