Мари-Лу автоматически пробовала стоявшее на столе, не понимая, отчего все блюда одинаковы на вкус. Молодая женщина положила вилку, отпила белого бургундского и рассеянно уставилась в пространство.
Ричард пил непрерывно, обгоняя самого герцога. Он отлично сознавал, что каждая минута, отмечаемая стенными часами, приближает к полуночи, а после этого Флер может подвергнуться участи, о которой и помыслить страшно. Вместе с тем, вспомнил Итон, Моката в первую очередь ищет свой проклятый талисман, и возвращение Танит может подождать. Скорее бы добраться до Кастельно!
Оставалось еще полчаса, когда подали коньяк и фрукты.
* * *
— Болтать галиматью, пожалуй, довольно, — объявил герцог. — Я без устали молол языком весь вечер и не дал вам окончательно спятить от собственных мыслей. Теперь же хочу вернуться к беседе здравой и полезной. Ну-ка, скажите, mon ami, как вы намерены выудить из банкира Кастельно правду, чистую правду и ничего, кроме правды?
Мари-Лу оторвала рассеянный взгляд от оставшегося нетронутым винограда.
— Сероглазый, вы были великолепны. Правда, я не услышала ни единого слова, но все равно, спасибо.
Герцог искренне рассмеялся:
— И вам спасибо, comtesse. Однако же... Рекс, излагай свои соображения.
— Лучше изложу воспоминания, — медленно произнес американец. — Большевистская контрразведка — сущий кладезь по этой части... Я любезно и очень кратко побеседую с господином банкиром, а потом заору диким голосом и пообещаю немедленно сточить ему зубы рашпилем. Если не поможет, посулю выгрызть глазные яблоки.[56]
Только не представляю, как быть, ежели он станет упорствовать...
— Именно, — кивнул де Ришло. — Угрозы — прекрасная вещь, однако приводить их в исполнение и затруднительно, и недостойно, К тому же, дом наверняка будет кишеть слугами. Следующий!
— Давайте явимся вчетвером, — предложил Ричард. — Рекс представит нас лицами, заинтересованными в биржевой спекуляции, сделаем вид, будто речь идет о деловом совещании. Потом свяжем Кастельно, заткнем ему рот и пообещаем отдать на растерзание Мари-Лу. Это будет похуже Рекса!
— Стоит ли брать ее с собой? — возразил американец. — Лучше ехать мужчинам.
— И думать забудь, — твердо сказала бывшая княжна Челышева. — Я вполне способна постоять за себя, а ежели начнется по-настоящему серьезная свалка, отскочу в сторону и никому не помешаю. Думаете, смогу спокойно сидеть в отеле и гадать, как вы управляетесь на свой страх и риск? Меня кондрашка хватит! Едем все вместе, об иных возможностях не помышляйте.
— Поедешь, поедешь, — успокоил жену Итон.
Де Ришло одобрительно кивнул:
— Оставлять Мари-Лу в одиночестве было бы, плюс ко всему, неразумно. Распылять силы не следует. Касаемо уже упомянутых мною слуг... Ричард, надеюсь, ты догадался прихватить пистолет?
— Разумеется. Нас, по счастью, не обыскивали на таможне.
— Зарядить не забыл?
Итон хмыкнул, возмущенный подобным предположением.
— Прекрасно. Будешь запугивать лакеев и горничных, а мы с Рексом нагоним должного страху на банкира... Остается четверть часа. Пойдемте.
Рекс потребовал счет и заплатил, прибавив щедрые чаевые и тем окончательно ублажив maitre d’hotel’я.
— Парк Монсо, дом Рамбулье, — объявил де Ришло шоферу такси. Больше ни единого слова сказано не было.
Машина прянула вперед и через пять-шесть минут затормозила у большого, похожего на дворец здания, глядевшего на маленький зеленый парк, место воскресных прогулок, излюбленное всеми парижанами, которые располагали хоть небольшими средствами.
— Господин Кастельно у себя? — осведомился герцог.
— Да, сударь, — отозвалась консьержка. — Пожалуйте сюда.
Лифт проворно вознесся на шестой этаж и остановился. Дверцы разошлись в стороны, лязгнули, замерли.
— Комната семьдесят два, — спокойно произнес де Ришло. — Полагаю, господин Кастельно вернулся только что. Лифт с грохотом закрылся позади, скользнул вниз по шахте, затянутой в проволочную сетку. Герцог взглянул на Рекса, кивнул и, сделав несколько шагов, надавил кнопку электрического звонка.
27. Лоран де Кастельно
Высокую резную дверь отворил пожилой, совершенно лысый лакей в черном костюме. Американец представился. Лакей впился в сопровождающих подозрительным взглядом, нахмурил брови.
— Это мои друзья, желающие встретиться с господином Кастельно по тому же поводу, — любезно пояснил Рекс и решительно шагнул вперед. — Господин Кастельно у себя?
56
Скептически настроенному читателю напомним: руководитель харьковского ЧК Саенко, по словам собственных соратников, «изо всех сортов яблок с удовольствием грыз только глазные». Фотография этого пламенного борца революции, истинного представителя незабываемой ленинской гвардии, патологического садиста долгое время стояла в городском историческом музее. Старшее поколение харьковчан и в семидесятые годы произносило имя Саенко, понижая голос.