— Да, сударь, и ожидает вас. Проходите, пожалуйста.
Мари-Лу расположилась в прихожей, на кушетке, обтянутой красной кордовской замшей. Прочие последовали за черной фигурой лакея.
Распахнулась еще одна резная дверь; герцог, Итон и Рекс вошли в просторный, тускло освещенный салон, обставленный в старинном французском вкусе: красное дерево с позолотой, гобелены, фарфоровые безделушки, расписной потолок, на котором резвились купидоны и путти.
Рексу невольно припомнился дом Саймона.
Кастельно — высокий, тощий, угловатый — стоял спиной к большому камину. Переодеться после банкета он еще не успел. Алая ленточка Почетного Легиона виднелась в петлице, на лацканах красовались еще несколько наград.
— Господин ван Рин?
Делец едва прикоснулся к протянутой для пожатия руке американца и продолжил по-французски:
— Очень рад познакомиться. Ваш банк пользуется репутацией надежного, в прошлом я часто имел с ним дело. Но это было задолго до вашего назначения на должность... А эти джентльмены, сколько могу судить, сопровождают начальника?
Вопрос прозвучал довольно-таки натянуто и холодно.
— Совершенно верно, — отозвался Рекс. — Познакомьтесь: герцог де Ришло, Ричард Итон.
Если бы Рекс умел читать мысли, он вероятно, вздрогнул бы.
Ибо герцог от всего сердца выругал его остолопом.
Брови Кастельно слегка приподнялись.
— Вот как! — пробормотал он. — Простите, господин герцог, я не признал вас после стольких лет... Но, сдается, французский климат кое-кому противопоказан? Извините, если допускаю бестактность...
— Я вынужден был явиться в Париж по срочному, безотлагательному делу, — невозмутимо ответил де Ришло. — А посему предпочел позабыть о запрете на въезд, наложенном Бог весть когда буржуазно-социалистическим правительством...
— Отважный шаг, сударь...
— Ваша светлость, — мягким голосом поправил герцог.
— ...ваша светлость, учитывая любовь, питавшуюся к вашей особе французской полицией. А у нее изрядная память, — усмехнулся Кастельно. — И нынешнее правительство разделяет убеждения тогдашнего. Впрочем, — банкир едва заметно поклонился, — это не мое дело. Чем могу служить?
Трое гостей помолчали.
— Видите ли, — вкрадчиво, с преувеличенной вежливостью сказал Рекс, — нам настоятельно требуется узнать местопребывание Дамьена-Мокаты.
* * *
Банкир уставился на американца, будто на гремучую змею. Не успел он и рта раскрыть, как ван Рин продолжил:
— Только сделайте милость, не отпирайтесь. Это по меньшей мере смешно. Мы знаем все, что хотим знать, кроме последней малости. Позавчера ночью, например, имели честь созерцать вас на маленьком шабаше близ Чилбери. В компании паскуднейших свиней, предававшихся людоедству. Господин Кастельно, вы сатанист. И расскажете о своем предводителе и наставнике все.
Кастельно смотрел глазами, в которых сверкала решимость убить. Сделал шаг назад, к письменному столу.
— Не надо творить глупостей, — послышался вежливый голос Ричарда. — В моем кармане взведенный браунинг, дуло нацелено прямо вам в живот, палец лежит на спусковом крючке. Последний оборудован шнеллером[57], а я не склонен к излишнему хладнокровию, ибо Моката похитил мою дочь. Стойте не шевелясь.
Де Ришло быстро обогнул письменный стол, выдвинул несколько ящиков и обнаружил в нижнем крохотный, однако вполне смертоносный револьвер. Проверив барабан, герцог взвел курок и приблизился к банкиру сбоку.
— Ну-с, — молвил он ленивым голосом, — заговорите по-хорошему, или всадить маленькую пульку в коленную чашечку?
Банкир пожал плечами:
— Он бьет весьма громко, а слуг в этом доме предостаточно. Объясните в точности, чего вам надобно, а я расскажу, если сумею, — чтобы избавиться от лицезрения столь гнусных рыл, друзья мои.
— Ох, какой грубый у этого человека язык! — Де Ришло укоризненно покачал головой. — Во-первых, поведайте о прошлом господина Мокаты.
— Вряд ли я знаю больше вашего.
— Все равно, выкладывайте.
— Лучше держитесь от Мокаты подальше, а то и косточек ваших вороны не сыщут, — ядовито сказал Кастельно. — Это первый и главный совет.
— Благодарим за предупреждение, — отозвался Рекс. — Валяй дальше, выродок, — зашипел американец, припомнив Танит.
— Ваша светлость, — медовым голосом проронил Кастельно, — угомоните сопляка, и научите манерам, или я больше рта не раскрою.
— Помолчи, Рекс, — посоветовал де Ришло.
И, обращаясь к банкиру, добавил:
— Он, видите ли, составил весьма высокое понятие о достоинствах своей физиономии. Терпеть не может, когда ее называют рылом. Да еще и гнусным.