6. Тайное Искусство
Сказать, будто Рекс испугался, значило бы крепко погрешить против истины.
Рекс не испугался.
Он буквально обезумел от ужаса.
В таком состоянии человек уже не способен метнуться в сторону, кувыркнуться, нырнуть, спасаясь от нежданной атаки. Американец просто застыл, оцепеневший, скованный убивающим за несколько минут холодом, источаемым фигурой, вставшей над каббалистической звездой. Мелкий, частый пульс бился в висках ван Рина. Ясный, серебристый голос явственно звенел в ушах американца:
— Не смотри в глаза! Не смотри ему в глаза!..
Безостановочное, настойчивое повторение того, что сказал де Ришло. Но, как ни пытался Рекс удержаться, оторвать взора от налитых злобой, желтоватых зрачков, пылавших в белых ободках на черном, точно адским пламенем обугленном, лице было немыслимо.
* * *
Совещание, быстрое, откровенное и содержательное, состоялось на близлежащем лугу, ибо умный и многоопытный Родриго великолепно знал, сколь длинными ушами обладают стены.
— Все золото, до последнего цехина, принадлежит вам, — сказал испанец. — И не вздумайте ссориться из-за добычи. Мертвецам богатство ни к чему. Наша единственная надежда — в сплоченности. Восемь бойцов проложат себе дорогу к восточному побережью сквозь любые препятствия. Одиночка пропадет. Лучше честно поделиться всем добытым и уйти живыми. Понятно?
— Капитан...
Дерзкая ухмылка Мануэля не осталась незамеченной. Родриго мысленно отметил, что подставлять спину дерзкому, великолепно развитому наемнику вовсе не след — наставления до подобных молодцев доходят нелегко, а жадность сквозила в каждой черте горбоносого, хищного баска. Что ж, коль скоро слушающий не внемлет...
— Капитан, речь идет о всей добыче?
— Не понимаю...
— Вы распорядились щадить женщину при любых обстоятельствах, как ни обернется дело. Предупредили, что лично зарубите человека, нарочно или случайно всадившего в нее стрелу. Велели беречь баронессу пуще зеницы ока. Правильно?
— Всецело правильно.
— Надлежит полагать, что баронесса также входит в перечень добытого?
Несколько мгновений Родриго недоуменно глядел в глаза Мануэлю, потом расплылся в искренней, веселой ухмылке.
— Речь идет о возможном выкупе?
— Так точно, mi capitan.
— Выкуп исключается. Мне, дружок, нужна сама Эрна де Монсеррат, а вовсе не те деньги, которые Бертран согласится уплатить за ее возвращение. Сомневаюсь, что наш кормилец и поилец вообще захочет раскошелиться в этом непредвиденном случае. Но я знаю твой следующий вопрос.
— Вы столь проницательны, мой капитан?
«Олух Царя Небесного, — подумал Родриго. — Роешь себе яму собственным длинным языком еще до того, как вообще заварилась каша. Лезешь на ссору с человеком, от которого будешь полностью зависеть в ближайшие четыре недели. А зачем? Зачем?»
— Да, я проницателен, Мануэль. Знаю тебя насквозь. Как и всех прочих. Вопрос очевиден.
— Тогда скажите сами.
— Говорю. Тебе любопытно услышать, поделимся ли мы баронессой? Будет красотка принадлежать мне одному или всем?
Мануэль промолчал, бестрепетно глядя в лицо начальника.
— Так или нет?
— Так, mi capitan.
— Отвечаю. Никогда и ни разу не обидел я своих бойцов при дележе. Понятно?
Семь похабных улыбок возникли на семи смуглых физиономиях.
— Но, поелику Эрна де Монсеррат есть моя собственность, по доброй воле предоставляемая в пользование товарищам...
Родриго прекрасно понимал, что не яви он доброй воли, подчиненные просто-напросто хватят алебардой меж лопаток, завладеют соблазнительной пленницей, насытятся, а потом сложат немудрые головы, наткнувшись на первый попавшийся королевский отряд, или заплутав средь незнакомого Хэмфордского леса, простершегося во все стороны на десятки, если не сотни, немеряных миль.
— ...то прошу, настаиваю и требую обращаться с чужим достоянием бережно. Кобылка норовистая, верьте слову. До прибытия в Испанию мы укротим и объездим ее соединенными силами. В Кадисе же разойдемся — вы унесете звонкую монету, я уведу шелковую, послушную, все изведавшую и ничего более не стыдящуюся девочку...
Сам того не понимая, Родриго был, пожалуй, влюблен в баронессу.
— Это справедливо?