Набухавшее багрянцем вечернее солнце неотвратимо накалывалось на черные верхушки обступавшего леса.
2. Странные гости Саймона Аарона
Герцогская испано-сюиза почти бесшумно катилась по темному тупику, располагавшемуся, как уже помнит читатель, в одном из самых старых и угрюмых районов Лондона, почти непроходимом для запоздалых путников столетием ранее, да и ныне далеко не безопасном после наступления сумерек. Глухая тьма нависала над головой, липла к поднятым стеклам окон. Тихо скрипнули тормоза. Рекс выскользнул из машины и огляделся. По обе стороны высились каменные ограды прилегавших садов, а впереди маячила высокая черная громада, слабо светившаяся узкими, полускрытыми за густою листвой столетних вязов, окнами — дом Саймона. Легкий ветер шелестел в раскидистых кронах.
— Уф!
Рекс поежился и поднял воротник, когда несколько крупных капель рухнули с веток и хлестнули его по лицу.
— Обстановка, осмелюсь доложить, прямо кладбищенская!
Герцог отмолчался, сделал несколько шагов и надавил кнопку электрического звонка, также не преминув поднять соболий ворот своего пальто. Апрельская морось витала в воздухе, ночь окутывала незваных визитеров пронизывающей сыростью.
Де Ришло отступил, дабы осмотреться получше.
— Эгей, дружок! Рекс! А у Саймона-то завелась небольшая обсерватория. В прошлое мое посещение, коль скоро провалами памяти не страдаю, ничего подобного здесь и близко не было...
Ван Рин поднял голову и увидел купол, венчавший черепичную крышу.
— Точно.
Прямо перед ними внезапно вспыхнула яркая круглая лампа, входная дверь плавно распахнулась, и глазам двоих друзей предстал затянутый в черную ливрею слуга, обладатель бледной, болезненной физиономии.
— Мистер Саймон Аарон дома? — осведомился де Ришло, но лакей уже сделал им знак войти. Герцог хмыкнул. Пришельцы переступили порог, сделали несколько шагов по толстой ковровой дорожке и остановились. Дверь за их спинами лязгнула пружинной щеколдой.
Прихожая старинного здания была освещена отнюдь не ярко, но ван Рин, сам избегавший носить шляпу, сколь бы мерзкой ни была погода, и, как правило, обходившийся без плаща, тотчас приметил верхнюю одежду двух посетителей, аккуратно уложенную поперек длинной консоли. Молчаливый швейцар уже освобождал де Ришло от пальто и котелка.
У Саймона гости, это несомненно, подумал Рекс.
— Возможно, мистер Аарон занят частной беседой и не хочет, чтобы его беспокоили? — обратился ван Рин к бледноликому швейцару, внезапно усомнившись, разумно ли они поступают, вторгаясь к другу безо всякого предупреждения. Пожалуй, опасения и домыслы могли оказаться чистейшей чепухой — Саймон действительно по уши погряз в биржевых или рыночных комбинациях, время не терпит, отделаться от партнеров по выгодной сделке не так-то просто...
Швейцар только поклонился и двинулся вперед по вестибюлю.
— Малый просто нем, — шепнул де Ришло. — Точнее, он глухонемой, поверь слову.
Слуга распахнул огромные створки двойных дверей, отступил и позволил обоим пройти.
Рексу и герцогу явилась длинная, узкая комната, расширявшаяся в просторный салон, обставленный с пышной, почти крикливой роскошью в стиле Людовика Шестнадцатого, однако, полуослепленные неожиданно ярким освещением, товарищи не сразу оценили тончайший узор паркетного пола, безукоризненно блиставшие громадные зеркала, золоченую мебель и пышные гобелены, вытканные с непревзойденным искусством Бог знает сколько лет назад.
Первым опомнился Рекс. Он чуть ли не со свистом втянул воздух, стиснул запястье герцога и еле слышно шепнул:
— Черт возьми, она здесь, ваша светлость! При всем почтительном уважении к вашему огромному жизненному опыту!
У ван Рина и впрямь были некоторые основания сделать подобный вывод. Он взора не сводил с высокой, изящной девушки, застывшей на расстоянии нескольких ярдов, посреди салона, и всецело поглощенной разговором с господином Аароном, столь непростительно сорвавшим их уютные дружеские посиделки.
За последние полтора года Рекс по крайней мере трижды видал это загадочное, умное, прелестное лицо, с бездонными глазами под тяжеловатыми веками — глазами, в которых пряталась непроницаемая тайна, глазами, делавшими очаровательное лицо схожим с египетскими изваяниями, не имевшим возраста, почти предвечным. Невзирая на очевидную молодость, незнакомка выглядела неуловимо древней.
«Древняя, словно грех», — подумалось Рексу.
Впервые он столкнулся с девушкой в будапештском ресторане; через несколько месяцев — в нью-йоркской дорожной пробке, где автомобиль ван Рина оказался втиснут рядом с ее собственным; а затем — сколь ни удивительно — на шоссе близ Буэнос-Айреса, опять в машине, с тремя спутниками довольно странного вида. Как неожиданно встретить ее здесь — и какая удача! Рекс мысленно ухмыльнулся при мысли, что волей-неволей Саймону доведется представить собеседницу друзьям.