Выбрать главу

– Нет, Страйкер, – покачал головой шериф, – ты отстранен, решение уже принято.

– Ларош, у меня есть видеозапись, – прошептал Страйкер ему на ухо, так чтобы больше никто не услышал. – Видеозапись, на которой ты наводишь красоту, пока мы тут пытаемся раненых детей спасать!

– Это что, угроза? – уставился на него Ларош.

– Наводишь красоту и ешь сэндвич. Как, кстати, вкусно? Ты какой брал, с ветчиной или с тунцом?

– Страйкер, хочешь вылететь из отдела?

– У меня тут не самая лучшая камера на свете, но качество вполне потянет, – продолжал Страйкер, помахивая своим «блэкберри» перед носом у Лароша.

Тот открыл было рот, но передумал и холодно произнес:

– Страйкер, это нарушение субординации. Я позабочусь, чтобы начальство об этом узнало. И в управление тоже сообщу.

– Отлично. Пусть сразу связываются с представителем профсоюза. Напрямую, – с показным спокойствием улыбнулся Страйкер. – Ларош, я ж не зря проработал в управлении пять лет. Свои права знаю уж никак не хуже, чем ты знаешь мои обязанности. Когда выясните, кто имеет настоящий авторитет в таких делах, приходите, шериф, вот тогда и поговорим!

Развернувшись, Страйкер двинулся по коридору в сторону помещения охраны. Не успел он сделать и десяти шагов, как за его спиной Ларош начал визгливым голосом отдавать приказы Фелиции. Страйкер даже не обернулся: сейчас его куда больше интересовало, что за улики удалось обнаружить Икабоду.

Глава 13

Вместе с Икабодом Страйкер вошел в помещение школьной охраны. В коридоре по громкой связи кто-то нервным голосом умолял всех учеников и учителей собраться в спортзале – это было единственное место, которое не опечатала полиция.

В колонках что-то затрещало, потом пошли громкие помехи. Страйкера это раздражало: слух его, как и прочие чувства, пришел в расстройство. Голоса казались ему то слишком тихими, то оглушительными, лампы дневного света в холле горели то слишком тускло, то слишком ярко. Вокруг пахло смертью.

Этот запах не давал ему покоя.

Фелиция наконец-то догнала его, и дальше они пошли вместе по тому самому коридору, где с утра пытались засечь и перехватить нападавших. Страйкер осмотрелся: неужели и правда погибло так много детей? Кажется, их куда больше одиннадцати: он уже успел насчитать четыре тела, прикрытые коричневой простыней.

Как будто кто-то в спешке накидал на пол мешков с песком, чтобы преградить путь потокам крови.

Неужели во время перестрелки у него было настолько тоннельное зрение? Или эти несчастные пытались спастись, но добежали только сюда? Второй вариант казался более реальным, но полной уверенности не было. Чем сильнее он старался припомнить произошедшее в мельчайших подробностях, тем больше белых пятен обнаруживал в своей памяти.

Он прошел мимо еще трех тел под окровавленными простынями – это уже семеро! Страйкера затошнило, ему захотелось отвернуться, но он взял себя в руки и внимательно посмотрел в лицо каждому ребенку, отогнув край простыни. В чертах отпечаталось выражение ужаса, безумное напряжение застыло, словно предсмертная маска.

Страйкер долго всматривался в них, пытаясь принять весь кошмар произошедшего, но это лишь укрепляло его решимость найти убийцу. Этих детей он запомнит навсегда, запомнит эти образы, эти чувства и, как только поймает негодяя, который сделал это с ними, заставит его поплатиться за все.

– Джейкоб! – окликнул чей-то голос.

Он оторвал взгляд от тела юной девушки с каштановыми волосами и гладкой белой кожей. В дверях кабинета директора стояла Фелиция и махала ему рукой. Страйкер взглянул на жертву в последний раз, осторожно убрал волосы с ее лица, прикрыл простыней и зашел в кабинет.

Там резко пахло табачным дымом и ментолом. Директор Майерс отвернулась к окну и облокотилась на подоконник, ее трясло, ноги подкашивались. Страйкер подошел ближе и взглянул на нее: белое словно мел лицо застыло в напряжении, как будто вот-вот потрескается, волосы прилипли к вспотевшему лбу, пустые глаза смотрели в никуда. Сигарета резко дергалась в дрожащих пальцах.

– Кэролайн… – обратился к ней Страйкер, но она молчала. – Кэролайн, – сказал он более твердо.

– О боже мой, мои дети, мои дети! – словно очнувшись от забытья, прошептала она. – Бедные мои дети!

– Кэролайн, мне нужны списки, – тихо произнес Страйкер, слегка обняв ее за плечи. – Начни с тех, кто не пострадал и сейчас находится в спортзале. Перечисли всех, о ком что-то известно. Потом отдельный список погибших. Констебль Кольски уже ведет переговоры с пожарными и «скорой», просто передай ему фотографии детей, и он займется опознанием. Когда закончим, станет ясно, кого не хватает.