Однако все это движение получило большой удар 22 июля, когда сыновья Саддама, которые были почти настолько же кровожадными, как их отец, наконец были устранены в своем доме в городе Мосул. Мне запрещено говорить об этой засекреченной операции, однако скажу, что оба они были убиты, когда спецподразделения США сровняли целое здание с землей. Они погибли благодаря тому, что пара их преданных, верных товарищей, переполненных гордостью в своей борьбе за свободу, просто сдали их. За деньги. Так же, как позже они предадут Абу Мусаба аз-Заркави.
Несмотря на все наши старания, террористы-смертники продолжали появляться, молодых иракцев убеждали учениями аятоллы, что убийство их заклятых врагов откроет им ворота в рай, что три фанфары прозвучат для них, они пересекут мост вечности и попадут в руки Аллаха и чертоги вечного счастья.
Так что мятежники вернулись к своим кровожадным делам. Двадцать шестого августа бомба убила американского солдата, и получалось, что с тех пор, как конфликт закончился, было убито больше американцев, чем во время самой войны. Двадцать девятого августа огромная бомба взорвалась в машине прямо рядом с шиитской мечетью в Наджафе, погибло восемьдесят человек, включая почитаемого и любимого всеми лидера шиитов, аятоллу Мухаммада Бакира аль-Хакима.
По нашему мнению, ситуация быстро выходила из-под контроля. Казалось, что бы мы ни делали, на скольких главарей мы бы ни устраивали облаву, сколько взрывчатки, оружия или бомб мы бы ни обнаружили, у них всегда было еще. И всегда еще больше молодых людей с радостью были готовы пойти этим коротким путем к фанфарам рая, прыгнуть с моста вечности и окунуться с головой в какой-то своеобразный вид счастья.
К этому времени, к концу августа, вопрос с пропавшим ОМУ (Оружием массового уничтожения) становился более острым. Ганс Бликс – глава инспекции ООН в области вооружения – вышел в отставку, и Вооруженные силы США теперь очень настороженно наблюдали за ситуацией. С нашей точки зрения, на вопрос о том, есть ли у Саддама Хусейна биологическое и химическое оружие, ответ уже был. Конечно, да. Ведь он уже использовал их в Халабдже, разве не так?
Я думаю, что к этому времени центральный вопрос у американского народа был следующий: было ли у него ядерное оружие, атомная бомба? Но, конечно, этот вопрос был не самым важным. На самом деле важнее было выяснить, была ли у него ядерная программа.
Это означало бы, что он пытается произвести уран-235 оружейного качества. Получают его с помощью большой центрифуги из урана-238. Благодаря вращению тяжелые нейтроны выносятся из ядра на внешний слой, как вода удаляется с мокрого белья в стиральной машинке. Это ужасно сложный процесс, и по времени он занимает до семи лет. Уже после этого, если все прошло успешно, необходимо отделить внешние края урана от сердцевины, и в итоге получится большой и лакомый кусочек тяжелого и крайне опасного урана-235. Потом раздели этот кусок надвое, столкни две части между собой при помощи взрывчатых веществ в стальном контейнере, например, в ракете или бомбе – и вот уже на подходе новая Хиросима.
И вот вопрос: пытался ли Саддам произвести уран-235, и если да, то откуда он взял уран? Где он проводил ядерную программу? Вспомним, что цель получения урана-235 может быть только одна – сделать из него атомную бомбу.
Мы знали: агентство разведки США считало, что у Саддама есть эта программа, что где-то в этой немаленькой стране – а она больше, чем Германия, почти размером с Техас – были спрятаны центрифуги, производящие самое опасное вещество в мире.
У нас была только эта информация. Но мы знали, что искать, и когда нашли, непременно бы это поняли. Была ли у Саддама завершенная, уже построенная атомная бомба или ракета? Скорее всего, нет. Все думали, что нет. Но как однажды заметил бывший министр обороны Дональд Рамсфелд: «Но чего вы хотите? Ждать, пока она у него появится?»
Помните, что у ЦРУ были, как они считали, открытые, критические на тот момент доказательства – снятые со спутника фотографии огромных правительственных грузовиков, движущихся по шоссе Ирака: их было четыре, двигались они обычно под конвоем, и все были достаточно большими, чтобы везти на себе по две центрифуги. Общепринятым стало мнение, что у Саддама была мобильная ядерная программа, найти которую очень непросто и которая могла быть или утеряна, или укрыта в пустыне, или перевезена через границу в Сирию или Иорданию.