Мгновенно ландшафт переменился. Последние островки дикого и густого леса перемежались сочными газонами и безупречно ухоженными садами, где между статуй важничающих фавнов, кентавров и ангелочков росли розы, фиалки и подсолнечники. Между ровными рядами сосен виднелась высокая стеклянная крыша теплицы, где один из предков Рикса выращивал всевозможные кактусы и тропические растения. Жимолость и английский плющ окаймляли границы леса. Рикс увидел нескольких садовников за работой. Они подравнивали кустарник и обрезали деревья. В одном саду стоял огромный красный локомотив времен первых железных дорог, возведенный на каменный пьедестал. Он был куплен Арамом Эшером, сыном Хадсона и пра-пра-дедушкой Рикса, первым из династии Эшеров. Одно время Эшеры управляли своей собственной железной дорогой "Атлантик сиборд лимитед". По ней перевозили порох, боеприпасы и оружие.
Несколько тысяч акров имения Эшеров так никогда и не были картографированы. Эти земли включали в себя горы, медленно текущие реки, широкие луга и три глубоких озера. Как всегда, Рикс был поражен неописуемой красотой Эшерленда. Это было великолепное, роскошное поместье, достойное американских королей. Но тут, мрачно думал Рикс, тут была еще и Лоджия - храм, святая святых клана Эшеров.
Эдвин притормозил у въездных ворот Гейтхауза. Особняк из белого известняка с красной шиферной крышей окружали красочные сады и огромные древние дубы. В нем было тридцать две комнаты. Пра-пра-дедушка Рикса Лудлоу построил его как дом для гостей.
Лимузин остановился. Рикс боялся входить в этот дом. Когда Эдвин собрался выходить, Рикс заколебался и почувствовал его руку на плече.
- Все будет хорошо, - уверил Эдвин. - Вот увидите.
- Да, - ответил Рикс. Он заставил себя выйти и достал сумку из багажника, а Эдвин взял чемодан. Они поднялись по каменным ступенькам, прошли через внутренний дворик, посреди которого в маленьком декоративном пруду плавали золотые рыбки, и остановились перед массивной дубовой дверью.
Эдвин позвонил, и молодая горничная-негритянка в бледно-голубой хрустящей униформе впустила их. Другой слуга, средних лет негр в сером костюме, провел Рикса в дом, взял его багаж и направился к центральной лестнице. Рикс заметил, что дом с каждым его приездом становится все больше похож на какой-то мрачный музей. Великолепной меблировкой персидскими коврами, старинными французскими столами и стульями, позолоченными зеркалами прошлого века и средневековыми гобеленами, изображающими сцены охоты, - казалось, можно восхищаться лишь на расстоянии. Стулья в стиле Людовика Пятнадцатого никогда не проминались под весом человеческого тела, бронзовые и керамические предметы искусства покрывались пылью, но оставались нетронутыми. Все вещи в доме, казалось, были также холодны к Риксу, как и люди, выбравшие их.
- Миссис Эшер и мистер Бун в гостиной, сэр, - сказала молоденькая горничная, явно намереваясь проводить Рикса туда.
Эдвин пожелал удачи и пошел загнать лимузин обратно в гараж.
Горничная раздвинула ореховые двери гостиной, установленные на колесиках. Рикс на секунду замер у порога и почувствовал тошнотворный сладковатый запах, неожиданно возникший, казалось, из ниоткуда.
Он понял, что это запах гниения человеческого тела, идущий сверху из комнаты отца.
Рикс собрался с духом и шагнул в гостиную, представая перед братом и хозяйкой Эшерленда.
2
Вороша бронзовой кочергой дрова в мраморном камине, Бун поднял взгляд на звук открывающейся двери и в позолоченном зеркале над очагом увидел Рикса.
- О! - сказал он. - А вот и знаменитый автор триллеров, мама!
Маргарет Эшер сидела в высоком итальянском кресле, глядя на огонь. Она мерзла весь день и никак не могла изгнать холод из своих костей. Она не обернулась поздороваться с сыном.
Двери закрылись за Риксом, мягко, но со слабым щелчком, похожим на звук защелкивания капкана. Теперь он был с ними наедине. Он был одет в потертые джинсы и бледно-голубую рубашку под бежевым свитером - вполне уместно для любого другого места, за исключением этого, подумал Рикс. На Буне был костюм с иголочки, а на матери - тщательно подобранное голубое с золотом платье.
- Здравствуй, мама, - сказал Рикс.
- Я замерзла, - сказала она, как будто не слыша. - В доме очень холодно, ты не заметил?
- Хочешь, принесу тебе свитер, мама?
Она помедлила, размышляя над вопросом Буна, ее голова слегка склонилась набок.
- Да, - сказала она в конце концов. - Свитер может помочь.
- Само собой. Мам, покажи Риксу тот жемчуг, что я привез тебе из Нью-Йорка. - Бун показал пальцем на ее шею, призывая ее поднять голову. Нить жемчуга ярко блестела в золотом свете, который просачивался сквозь большое окно с видом на азалиевый сад. - Мило, а? Обошлась в четыре тысячи долларов.
- Очень мило, - согласился Рикс. - Бун и мне привез в Нью-Йорк пару подарков, мама.
Бун невесело рассмеялся.
- Ну и как тебе эта штука, Рикси? Я думал, тебе понравится! В зоомагазине за два квартала до "Де Пейзера" было как раз то, что я искал. Парень, продававший их, сказал, что именно такие используются в фильмах ужасов.
- Мне кажется, я просек твой замысел. Ты, вероятно, хотел, чтобы я нашел эту штуку первой, и думал, что она вызовет приступ. Затем я поспешил бы в Тихую Комнату и обнаружил второй сюрприз.
- Не говори так, - Маргарет пристально смотрела на огонь. - "Просек" - не подходящее слово. - У нее был спокойный гортанный голос - голос женщины, привыкшей распоряжаться.
- Такие слова не должен произносить знаменитый автор, не так ли, мама? - Бун, как всегда, не упускал случая заработать очко против Рикса. Сидите здесь, а я сбегаю за свитером. - Когда он проходил мимо Рикса, на его лице промелькнула быстрая натянутая улыбка.
- Бун? - позвала Маргарет, и он остановился. - Только чтобы свитер не кусался, дорогой.
- Хорошо, мама, - ответил Бун и вышел из комнаты.
Рикс подошел к матери. Приблизившись, он опять уловил этот дурной запах, как будто в стене была замурована крыса. Маргарет взяла со столика позади кресла баллончик с освежителем, создающим сосновый аромат, и распылила его вокруг себя. После этого в комнате запахло как в сосновом лесу, полном трупов животных.