Его пальцы все крепче сжимали трость, пока та не оказалась намертво зажата в его кулаке. Он поднес ее к своему лицу и увидел, как искрится голова льва. Десять миллиардов долларов, подумал он. Это же просто немыслимые деньги. Всегда кто-то должен делать оружие. Имя Эшеров сдерживает войну. Десять миллиардов долларов...
- Скипетр! - проскрежетал Уолен. - Верни мне... скипетр!
Когда Уолен потянулся к нему, Рикс отступил от кровати. Позади него миссис Рейнольдс неподвижно сидела в своем кресле.
Рука Уолена потянулась за тростью, и из нее выпали трубки.
- Отдай! - приказал он. - Она моя, черт тебя подери!
Раскат грома потряс Гейтхауз. Скипетр, казалось, так жег руку Рикса, словно он сунул пальцы в огонь. Волшебство, подумал он. В трости было волшебство, могущество и защита. Всегда кто-то должен делать оружие. Это же просто немыслимые деньги...
Из-за его стиснутых зубов пытался вырваться ужасный жадный смех. И из темноты его души донесся крик: "Я ХОЧУ ЭТО, Я ХОЧУ ВСЕ ЭТО!"
Уолен закричал. В мерцающем свете телеэкрана Рикс увидел, как по коже Уолена прошла рябь. Кости пришли в движение. Раздался резкий треск, как будто сломался сучок. Ткани на лице Уолена расползались все шире.
Уолен начал безумно бормотать, визгливо подвывая:
- Бун... где Бун... Кэтрин... о Боже, о Боже, я слышал, как она кричала... предатель, ты предатель... Эдвин... Маятник в Лоджии... - Его тело забилось в агонии. Голова Уолена начала распухать, трещины расширились, и из них стала сочиться серовато-зеленая субстанция.
Ужас и отвращение парализовали Рикса. Затем он, как в кошмаре, медленно повернулся к миссис Рейнольдс. "Помогите ему!" - услышал он свой крик, но миссис Рейнольдс не шевельнулась.
- Это... _т_ы_, - недоверчиво прошептал Уолен. Его голова медленно раскалывалась на части. - О, Боже. Ты... следующий.
Раздался резкий болезненный хруст. Две слезы скатились вниз из темных глаз Уолена.
- Боже... прости... - ухитрился сказать он, и его лицо раскололось. От лба до подбородка прошла кривая трещина, из которой, булькая, потекла серовато-зеленая жидкость.
С тихим вздохом облегчения тело соскользнуло с кровати и замерло. Просочившаяся жидкость образовала на простыне зловонный круг.
Рикс стоял, уставившись на труп отца. Ужас сковал его.
- Дело сделано. - Сильная рука сжала его плечо. - Скипетр передан.
Рикс не ответил, и Эдвин, зайдя спереди, снял с него хирургическую маску. Он приподнял указательным пальцем подбородок Рикса и изучающе посмотрел в его расширенные зрачки. - Ты меня слышишь, Рикс?
Он снова был маленьким мальчиком, потерявшимся и дрожащим в холодной темноте Лоджии. Вдалеке слышался голос Эдвина: "Ты меня слышишь, Рикс?" и он следовал за ним по петляющим коридорам. Эдвин был ему другом. Эдвин защитит его и будет всегда о нем заботиться.
Рикс вздрогнул. В его сознании качался скелет с кровавыми глазницами. Волосы плавали в крови в металлическом тазу. Из темноты появилось лицо Эдвина. На нем плясали оранжевые блики огня. Лицо было моложе, а стальные глаза холодно блестели. Когда руки Эдвина обняли маленького Рикса, он увидел, как оранжевый свет играет на пуговице от куртки Эдвина.
Она была сделана из серебра, и на ней была выгравирована морда ревущего льва.
Ребенок завороженно уставился на нее, его глаза расширились и не мигали. Клевая пуговица, подумал он. Его рука поднялась и медленно накрыла пуговицу. Она была круглая и блестящая и прекрасно подошла бы для его коробки драгоценностей.
Эдвин погладил ребенка по голове. "Рикс? - Его голос был мягким, как бархат. - Я хочу, чтобы ты забыл то, что видел в этой комнате. Ты никогда здесь не был. Я хочу, чтобы ты все забыл. Ты меня слышишь, Рикс?"
Все его внимание было сфокусировано на пуговице. Остальное ничего не значило - ни то, что болталось на крюке под потолком, ни кровавый таз с волосами - ничто, кроме серебряной пуговицы.
И маленький мальчик, который вырос и стал взрослым мужчиной с ужасными воспоминаниями, запертыми за образом серебряной пуговицы, сказал: "Да, сэр".
Взрослый Рикс моргнул, когда эти картины вихрем пронеслись в его голове. Страшила в лесу, безумно подумал он. И затем: нет, нет.
Страшила стоял перед ним, и у него было лицо человека, которого он любил.
Эдвин посмотрел на кровать, на труп Уолена Эшера, затем снова на Рикса.
- Старик умер, - сказал он, - и его место занял новый. Мы с Кэсс любим тебя. Ты всегда был нашим любимцем. Ты был тем, кого выбрали _м_ы много лет тому назад. Мы надеялись, что лендлорд одобрит наш выбор.
- Ленд... лорд? - хрипло спросил Рикс, ему казалось, что его голос доносится со дна глубокой шахты.
- Лендлорд Эшерленда. _Н_а_с_т_о_я_щ_и_й_ лендлорд. У тебя есть теперь посох, Рикс. Лендлорд выбрал тебя и отверг Буна и Кэт. Мы будем гордиться тобой, Рикс. И лендлорд тоже будет тобой гордиться.
- Я... не...
- Я хочу ответить на твои вопросы, - сказал Эдвин. - Я хочу помочь тебе понять. Но чтобы это сделать, нам нужно пойти в Лоджию. Лендлорду нужен кое-кто еще, чтобы помогать тебе после того, как мы с Кэсс сложим с себя наши обязанности.
- Логан?..
- Нет. - Эдвин покачал головой. - Я ошибся в Логане. Я выбрал его себе на смену, но он оказался слишком слаб и недисциплинирован. Лендлорд выбрал кое-кого посильней. Теперь нам нужно уходить, да побыстрее. Я хочу, чтобы ты подождал меня перед домом, пока я приведу лимузин. Ты понял?
Рикс не мог думать ни о чем, кроме слов Эдвина. Эдвин был здесь. Эдвин защитит его и позаботится о нем.
- Да, - ответил он.
Эдвин вывел его из Тихой Комнаты. Рикс передвигался как лунатик, но трость в его руке была зажата намертво.
Спустя десять минут после их ухода миссис Рейнольдс пробудилась от ужасного сна. Она припомнила, что сидела в темноте, но затем провалилась в небытие жутких голосов, злобных воплей и криков агонии. Ее тело онемело, и она лишилась голоса. Последним, что она ясно запомнила, был приход мистера Бодейна, который спросил, как чувствует мистер Эшер себя сегодня. Она протерла глаза. Они были сухими, словно она не моргала и вся влага испарилась.
Она заметила тусклое мерцание телеэкрана, встала с кресла и подошла к кровати мистера Эшера.
Десять лет работы в качестве сиделки не помогли ей сдержать крик.