"Я ЕГО ХОЧУ", - мысленно закричал он.
Охотничий нож затрепетал и с легким шорохом вышел из земли. Он завис в трех дюймах над землей, затем упал обратно в листья.
Нью изумленно вскрикнул.
На секунду он почувствовал, действительно _п_о_ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л нож, зажатый в правой руке, которая теперь сильно горела.
Мальчик посмотрел на нож, не подпрыгнет ли он опять, но этого не произошло. Однако теперь он свободно лежал на земле. Нью вытянул ногу и придвинул его ближе. Пауки поползли по его ботинку.
"Я хочу его... _с_е_й_ч_а_с_", - сказал он мысленно и сконцентрировался на ощущении ножа в своей руке. На том, как он сжимает рукоятку пальцами, чувствует его тяжесть.
Нож подпрыгнул, как рыба, и снова лег на землю.
Все было как во сне. Там, где Нью ушиб голову о скалу во время падения, она сильно болела. Его виски, казалось, были зажаты в железных тисках. У него было ощущение, прежде ему незнакомое, будто его мозг отделен от тела и, разъединившись, работает по-другому. Сердце у мальчика сильно билось, и на мгновение боль в голове стала настолько невыносимой, что ему показалось, будто он теряет сознание.
Но этого не произошло. Нож лежал без движения на земле возле его ноги. Его лезвие было покрыто ржавчиной, но режущая кромка казалась ослепительно красной.
Нью ощутил остроту этого ножа. Импульс энергии возник между ними, связав их словно бы электричеством.
И Нью понял, что это такое.
М_а_г_и_я_.
В этом ноже была магия. Он так долго лежал в земле Бриатопа, что впитал в себя часть магии горы. В нем есть магия, и эта магия должна помочь Нью спастись.
Я хочу его, скомандовал он.
Нож не шелохнулся.
Ну же. Я хочу его. Он представил, как нож поднимается с земли, медленно-медленно, плывет по воздуху к его раскрытой руке. Он ощутил холод рукоятки из оленьего рога и сжал ее. Ну. Я хочу этот нож, _с_е_й_ч_а_с ж_е_.
Нож подпрыгнул, еще подпрыгнул.
Ну, ну же, черт возьми! Нью опять пронизал гнев.
Будто подчиняясь ему, нож высоко подпрыгнул и повис, вращаясь, в трех футах над землей. Он начал было двигаться к его руке, но опять упал на землю. В следующий раз было проще, но нож опять упал. Теперь он лежал на земле прямо под правой рукой мальчика.
Поднимайся, командовал Нью. Поднимайся и иди ко мне в руку. Он едва не хихикнул. Что скажет об этом Натан! Но воспоминание о Натане пришло и ушло. Он видел белый лунный свет на бесчувственном лице Натана и мысленно вскрикнул.
Волшебный нож, вращаясь, поднялся с земли, кружась вокруг своей оси, и скользнул Нью прямо в руку, где сидел как влитой.
Нью начал быстро рубить держащие его ветки. Колючие веревки, обхватившие его грудь, рвались с резким звуком, и из них сочилась желтоватая жидкость. Он освободил левую руку и увидел, что все запястье опоясано ранками. Труднее всего было резать колючки вокруг шеи, так как некоторые из них довольно глубоко вошли в нее, а ему вовсе не хотелось перерезать себе горло.
К тому времени, как он полностью освободился, лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву, стали теплыми и золотыми. Выковыривая в земляной стене отверстия для ног, он стал карабкаться наверх, цепляясь за кусты и корни. Наверху, все еще сжимая в руке волшебный нож, он повернул к яме мрачное исцарапанное лицо и прокричал: "Умрите, проклятые!" Его голос напоминал слабый хрип, но был пропитан злостью.
Затем он вернулся на тропинку, где стояли его корзины, содержимое которых было расклевано воронами, и побежал домой.
Нью не увидел, как колючки в яме начали чернеть и вянуть, погибая.
8
- О чем задумался? - весело спросила Маргарет Эшер.
Рикс очнулся от задумчивости. - Так, ни о чем, - ответил он и вновь принялся за колбасу, лежащую у него на тарелке. На самом деле он думал о том, какое замечательное стоит утро. Они сидели на застекленной веранде позади Гейтхауза, откуда открывался вид на сад и горные пики на западе. Сейчас сад представлял собой настоящее буйство расцветок. Хотя было только восемь часов, чернокожий садовник в соломенной шляпе уже вовсю трудился, подметая опавшие листья с мощеных дорожек, пересекавших сад. Мраморные амуры, фавны и сатиры важно стояли в цветах.
Небо было голубым и чистым. По нему пролетела стая диких уток. Завтрак был отличный, кофе крепкий, и Рикс прекрасно выспался после ухода Паддинг. Когда он принимал этим утром витамины, то взглянул в зеркало и заметил, что мешки под глазами стали как будто поменьше. Или ему только показалось? Как бы то ни было, он чувствовал себя прекрасно и даже обрел аппетит, так как прикончил весь завтрак. За год своего отсутствия он соскучился по стряпне Кэсс.
- Я слышала, как утром приехал Бун, - сказала Маргарет. Сегодня на ее лице был лишь тонкий слой косметики, чтобы оттенить скулы. - Думаю, это было где-то около пяти. Ты удивишься, узнав, что я могу слышать, когда в доме тишина.
- Да? - Рикс быстро насторожился. Она имеет в виду, что слышала его разговор с Паддинг? Вряд ли. Ее комната находится в другом конце коридора и между ними много комнат.
- Я отчетливо слышала, как Бун и та женщина ссорились как кошка с собакой. - Она покачала головой и презрительно сжала губы. - О, говорила я ему - "не женись на ней"! Говорила, что он пожалеет, и, видишь, я ничуть не ошиблась. Да, он очень жалеет об этом.
- Почему же тогда он не разведется с ней, как с двумя предыдущими, если он так несчастлив?
Она аккуратно сложила свою салфетку и положила ее за тарелкой. Вошла горничная и принялась убирать грязную посуду.
- Потому что, - сказала Маргарет после того, как горничная ушла, можно не сомневаться в том, что эта шлюха нарассказывает про нас, если ее выпустить из имения. Она всего лишь маленькая пьющая дура, но она носила фамилию Эшер в течение двух лет, четырех месяцев и двенадцати дней, на два года дольше, чем ее предшественницы. Она знает про нас... некоторые вещи, которые могут просочиться в печать, если она сорвется с цепи.