- Синтия Кордвейлер-Эшер, ваша прапрабабушка, была убийцей. - Он слабо улыбнулся, увидев мрачное выражение лица Рикса. - Я могу вам рассказать эту историю, если вы хотите ее услышать. Я сопоставил обрывки информации о том, что тогда произошло, исходящие из различных источников, а кое-что пришлось додумать самому. - Он поднял густые брови. - Ну? Хватит у вас духу, чтобы это выслушать, или нет?
- Валяйте, - ответил Рикс.
- Хорошо. Это началось летом 1858 года. Лудлоу было около четырех недель. Арам уехал в Вашингтон по делам. Если бы он был дома, события могли бы принять иной оборот. Как бы то ни было, в Лоджию приехал визитер. Он ждал внизу, а слуга понес его визитную карточку в спальню Синтии...
Уилер Дунстан говорил, а вокруг его головы кружился табачный дым. Рикс внимательно слушал. Он представил себе, что в этом голубом дыму проступают лица, призраки из прошлого, собравшиеся вокруг них в этой комнате. В дыму возникали картины: Лоджия в летний солнечный день, свет струится сквозь окна и падает на полы из дорогой древесины; в постели лежит симпатичная женщина с сильными чертами лица и кормит грудью младенца; в ее дрожащей руке карточка с именем Рэндольфа Тайгрэ.
- Отошли его, - сказала Синтия Эшер своей горничной, рослой молодой негритянке по имени Райтеос Джордан. - Я занята.
- Я сказала ему, что вы его не примете, мэм, - сказала та. Райтеос была ростом почти в шесть футов и толстая как бочка. - Сказала ему прямо в лицо, но он говорит, что это не имеет значения и я должна снести вам его визитную карточку.
- Это ты уже сделала. Теперь ступай вниз и скажи ему...
- Доброе утро, миссис Эшер. - От этого тихого вкрадчивого голоса по рукам Синтии побежали мурашки. Райтеос возмущенно обернулась. Рэндольф Тайгрэ, одетый в светло-коричневый костюм, с тонкой тросточкой в руках, непринужденно облокотился о дверной косяк. На его красивом лице цвета кофе со сливками сверкали белизной зубы.
- Боже правый! - Райтеос попыталась загородить ему обзор. - До чего ж некоторые господа бесстыжие!
- Я не люблю ждать, и поэтому пошел вслед за вами. Миссис Эшер и я старые... знакомые. Теперь вы можете нас оставить.
Щеки Райтеос побагровели от такой неучтивости. То, что он разговаривал подобным образом, никуда не годилось, но то, что он стоял здесь в то время, когда миссис Эшер кормила своего малыша - это уж форменный скандал. Он по-кошачьи улыбался, и первым порывом Райтеос было спустить его с лестницы. Но ее остановило то, что это был самый красивый мужчина из всех, кого она в своей жизни видела. Большая топазовая булавка в его черном галстуке была одного цвета с проницательными, глубоко посаженными глаза. У него также были тщательно ухоженные усы и борода. Оттенок его кожи был таким, будто он недавно искупался в туши. На этом джентльмене были коричневые перчатки из телячьей кожи и английские, начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Быть цветным и при этом свободным человеком - это одно, думала Райтеос, но вести себя так заносчиво в эти трудные времена - значит напрашиваться на взбучку.
- Выйдете отсюда, пока миссис Эшер приводит себя в порядок! - быстро сказала Райтеос.
Синтия положила младенца на парчовую подушку и теперь спокойно застегивала на горле ночную рубашку.
- Я не портовый грузчик, мисс, - сказал Тайгрэ. Его глаза гневно блеснули, и в голосе прозвучали угрожающие интонации. - Не говорите со мной в таком тоне. Скажите ей, миссис Эшер. Мы ведь старые друзья, не так ли?
- Все в порядке, - сказала Синтия, и Райтеос недоверчиво посмотрела на нее. - Мистер Тайгрэ и я... знаем друг друга. Ты можешь нас оставить.
- Мэм? Оставить вас здесь? В спальне?
- Да. Но я хочу, чтобы ты вернулась через четверть часа... и проводила мистера Тайгрэ из Лоджии. Теперь иди.
Негритянка фыркнула и выскочила из комнаты. Когда она проходила мимо Рэндольфа Тайгрэ, тот отступил и слегка ей поклонился. Затем закрыл дверь и повернулся к Синтии Эшер с холодной и наглой улыбкой.
- Привет, Синди, - мягко сказал он. - Ты выглядишь потрясающе.
- Какого дьявола ты здесь делаешь? Ты сошел с ума?
- Ну, ну. Светской даме не пристало так выражаться, не так ли? - Он широкими шагами ходил по роскошной спальне, его руки ощупывали синий бархат, резную мебель красного дерева, бельгийские кружева. Он поднял со столика нефритовую вазу и тщательно рассмотрел запутанный узор, сделанный на ней вручную. - Изысканно, - пробормотал он. - Ты человек слова, Синди. Ты всегда клялась, что у тебя будут собственные изысканные вещи, и вот, смотри-ка, хозяйка Эшерленда.
- Скоро вернется мой муж. Я советую тебе...
Тайгрэ тихо рассмеялся.
- Нет, Синди. Мистер Арам Эшер вчера утром поездом уехал в Вашингтон. Я проследил его коляску до станции. Он симпатичный мужик. Но тогда... ты ведь всегда выбирала широкоплечих мужчин, не так ли? - Он вытащил из керамической подставки японский веер с ручной росписью и развернул его, восхищаясь красками. - Ты снова сорвала приличный куш, не так ли? Сначала Александр Кордвейлер, а теперь Арам Эшер. - Тайгрэ кивнул на пускающего пузыри младенца. - _Е_г_о_, я полагаю?
- Ты, должно быть, не в своем уме, что сунулся в поместье?
- На самом деле я никогда не был более нормален. Разве я плохо выгляжу? - Он показал ей свои топазовые запонки и вытащил золотые часы, усыпанные бриллиантами. - Мне всегда везло в картах. Увеселительные суда, курсирующие между Новым Орлеаном и Сент-Луисом, набиты глупыми овцами, которые блеют, чтобы их остригли. Я счастлив им угодить. Естественно... иногда моя удача требует поддержки. - Он распахнул сюртук и похлопал по маленькому пистолету в кожаной кобуре. - Твой муж делает отличное оружие.
- Излагай свое дело или уходи из моего дома. - Ее голос дрожал, она сгорала от стыда.
Тайгрэ отошел в дальний конец комнаты и выглянул в выходящее на озеро окно.
- У меня есть для тебя подарок, - сказал он. Затем обернулся и кинул на ее кровать серебряную монету, блеснувшую в падающем из окна солнечном свете. Монета приземлилась рядом с ней. Синтия потянулась к ней, но ее рука застыла на полпути, а пальцы медленно сжались в кулак.
- Это напоминание о старых добрых днях, Синди. Я думал, тебе понравится.
Она узнала этот предмет. Она не знала как он его достал, но ее деловой ум быстро оценил ситуацию: эта маленькая серебряная монета может расстроить всю ее жизнь.