- Миссис Тарп, вы плохо выглядите, - сказал Кемп. - Дать вам воды?
Она покачала головой.
- Спасибо, со мной все в порядке.
Кемп прищурился, снова сосредоточив внимание на мальчике.
- Ты несешь несусветную чушь. Может, зверь и прыгнул на старика, но такого животного, как Жадный Желудок, не существует! Скажем, здоровая рысь...
- Разве рыси черные, шериф? - Нью сделал несколько шагов вперед. Может ли рысь, встав на задние лапы, быть высотой в шесть футов? Есть ли у нее хвост, который шуршит, как змеиный? Вы видели Короля Горы. Неужели вы действительно верите, что рысь может такое сделать?
- С меня довольно! - внезапно взвизгнула Майра Тарп, вскакивая с кресла. Она гневно смотрела на Рейвен. - Это ты начала все это... из-за тебя все наши беды! Ты со своими проклятыми вопросами и пронырливостью! Если бы не ты, пантера оставила бы нас в покое! Черт тебя подери, женщина! Мне следовало бы пристрелить тебя в первый же раз, когда я тебя увидела!
- Вы в своем уме? - спросил Кемп. - Причем тут мисс Дунстан?
Рейвен встретила яростный взгляд Майры спокойно. - Вы с самого начала не хотели, чтобы Натана нашли, не так ли? Вы знали, что те люди его не найдут, и вы не хотели, чтобы они его нашли. Почему? Почему вы отказываетесь говорить о Страшиле? Почему вы не даете своему сыну рассказать мне, что он видел?
Лицо Майры изошло от гнева красными пятнами.
- Потому что, - сказала она с усилием, - если посторонние поднимутся на Бриатоп в поисках Страшилы, каждого в долине затронет смерть или разрушения! Моя мать знала это, как знала это и ее мать! Страшилу нужно оставить в покое! Если кто-нибудь попытается помешать ему делать то, что он хочет, он расколет землю и сбросит нас всех в ад!
Глаза Кемпа расширились.
- Ради всего святого, что за чушь вы несете?
- Землетрясение! - закричала Майра. - Он нашлет на нас землетрясение и всех уничтожит, как он сделал осенью 1893 года! О, тогда в леса поднялись чужаки с винтовками и ищейками и начали прочесывать каждый дюйм Бриатопа! Они не давали Страшиле делать то, что он хотел, и он расколол землю! Исчезали дома, камни расплющивали людей, сама гора тряслась так, будто вот-вот расколется пополам! Моя мать это знала, ее мать тоже, а еще они знали, что нельзя рассказывать чужакам о Страшиле или позволять им нам помогать! Страшила берет то, что захочет! Если ему отказать, всех нас ждет гибель!
- Вы имеете в виду, что... жители Бриатопа верят, будто землетрясение в 1893 году _п_о_с_л_а_л_ Страшила? - спросила Рейвен. Она читала о бедствии статьи в старых выпусках "Демократа". В ноябрьское солнечное утро начались толчки, и через несколько минут все окна в Фокстоне вдребезги разбились. Эпицентр находился в районе горы Бриатоп, где несколько отколовшихся кусков скалы разрушили много лесных домишек. Двадцать два человека погибли. После толчков даже в Эшвилле были разбитые окна.
- Мы не верим в это! - резко сказала Майра. - Мы это _з_н_а_е_м_! Закон пришел на Бриатоп со своими ищейками. Всю осень они обыскивали гору, а после захода солнца выставляли посты. Они не давали Страшиле делать то, что он хотел, и он нанес ответный удар. С того времени больше не было землетрясений, потому что мы не отказывали ему... и следили, чтобы чужаки тоже ему не мешали!
Рейвен помнила, что единственный год, когда число исчезновений уменьшилось, был 1893 год.
- Вы хотите сказать... что вы _н_а_м_е_р_е_н_н_о_ отдаете детей? Почему вы не покинули гору? Почему не ушли куда-нибудь еще?
- Куда? - горько усмехнулась Майра. - Наши семьи всегда жили на горе! Кроме Бриатопа, мы не знаем другого дома! Большинство наших не смогло бы жить в окружающем нас мире!
- Вы знаете, что гора Бриатоп принадлежит Эшерам?
- Знаем. Эшеры оставили нас в покое. Ренты мы не платим. Если ребенок уходит один в темноту или теряется слишком далеко от дома, значит... возможно, этот ребенок был _п_р_е_д_н_а_з_н_а_ч_е_н_ для Страшилы.
- Как Натан? - холодно спросила Рейвен.
Майра злобно посмотрела на нее.
- Да, - ответила она. - В большинстве семей Бриатопа ртов больше, чем они могут прокормить. Страшила забирает трех-четырех, иногда пятерых за сезон. Мы это знаем, и мы закалили наши сердца. Это реальность жизни.
Ненадолго повисла напряженная тишина.
- Нью, - прошептала Майра и протянула сыну руку. Тот ее не принял. Не смотри на меня так, - взмолилась она. - Я сделала все что могла! Если бы это был не Натан, это был бы чей-то еще ребенок. Страшиле нельзя отказывать, Нью! Разве ты этого не понимаешь? - По ее щекам покатились слезы. Взгляд Нью жег ее.
- Страшила... не существует, - неуверенно сказал шериф Кемп, глядя то на Майру, то на Нью. - Все знают... что это просто _в_ы_д_у_м_к_а_. Ничего такого не...
- Шериф? - В комнату ожидания вошла сестра. - Он пришел в сознание. Он хочет видеть молодого человека.
- Он будет жить? - спросил Нью.
- Состояние критическое. Доктор Робинсон не думает, что он переживет перевозку в Эшвилл, так что мы делаем для него все возможное. Больше я ничего не могу сказать.
- Что ж, тогда иди, - сказал Кемп Нью, опускаясь на стул. - Боже мой, я ничего в этой истории не могу понять!
- Нью? - когда Нью пошел за сестрой, Рейвен шагнула вперед. - Я бы тоже хотела его увидеть. Ладно?
Он кивнул. Майра тихо всхлипнула и тяжело опустилась в кресло. Сестра ввела их в одну из маленьких палат клиники, и к ним обернулся врач в белом халате. У него были острые черты лица и редкие седые волосы. В комнате стоял сильный запах антибиотиков. На кровати, лицом вниз, лежал Король Горы. Его спину закрывала простыня. Над стариком были подвешены две бутылки, одна - с кровью, другая - с какой-то желтой жидкостью. Рейвен решила, что это глюкоза. Голова Короля Горы лежала так, что его глаз был обращен к двери. Он был очень бледен, и на виске рельефно выступала сеть голубых жилок. Все его лицо было в синяках и ссадинах, а на длинную рану на лбу были наложены швы. Переносица была закрыта бинтами. Его глаз под бледной пленкой был темно-зеленым. Король Горы не моргал. Рейвен слышала его хриплое мучительное дыхание.
Выражение лица доктора Робинсона сказало Рейвен достаточно, чтобы понять, какие перспективы у старика выжить. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Нью подошел к кровати, сжимая двумя руками трость для ходьбы. Но Король Горы не двигался, и только простыня поднималась и опускалась в такт его дыханию. Затем его рот скривился, и он заговорил хриплым сдавленным голосом: