— Испытайте меня.
Дунстан кивнул в сторону кресла, и Рикс сел.
— Что ж, хорошо. Я хочу узнать кое-что насчет трости. Черной трости с серебряным набалдашником в виде головы льва. Почему она так важна для вашей семьи? Откуда она появилась и почему каждый патриарх носит ее как своего рода королевский скипетр?
— Насколько я знаю, Хадсон Эшер привез ее из Уэльса. Вроде бы старик Малкольм тоже ее носил. Каждый, кто владел ею, считался главой семьи и единолично распоряжался поместьем и бизнесом. Тут нет никакого секрета.
— Может быть, и нет, — сказал Дунстан, — но, возможно, в этом есть кое-что еще. — Он выпустил дым краем рта. — Трость не всегда была в вашей семье. Однажды ее украли.
У Арама Эшера, вашего прапрадедушки. И около двадцати лет она отсутствовала. В те двадцать лет ваша семья хлебнула лиха. Арам был убит на дуэли, Ладлоу несколько раз чуть не погиб, у Шанн, сводной сестры Ладлоу, трагически прервалась карьера, Эшерленд наводнили войска северян, а пароходы и железные дороги, принадлежавшие вашей семье, вместе с текстильным производством пошли прахом.
Такой наплыв информации поразил Рикса.
— Вы утверждаете, что между всем этим и тростью есть какая-то связь?
— Нет. Всего лишь предполагаю. Это был, вероятно, самый несчастливый период в истории Эшеров. Единственное, что не слишком сильно пострадало, — оружейный бизнес. Во время Гражданской войны он приносил большие прибыли, особенно с того момента, как «Эшер армаментс» стала продавать винтовки, патроны и снаряды обеим сторонам. Старик Арам был умен. Его сердце, возможно, оставалось на стороне Юга, но он понимал, что Север победит.
— Кто украл трость? — спросил Рикс, заинтригованный этим новым фактом из истории Эшеров. — Слуга?
— Нет. Некий полукровка по имени Рэндольф Тайгрэ. По крайней мере, это было одно из его имен. Говоря «украл», я выразился фигурально. Трость отдала ему вторая жена Арама Синтия Кордвейлер-Эшер.
— Зачем?
— Он ее шантажировал. Она была вдовой Александра Гамильтона Кордвейлера, владельца пароходной линии, сети железных дорог и большой части чикагских портовых складов. Кордвейлеру, когда он женился, было шестьдесят четыре года, а ей восемнадцать.
— Шантажировал? Чем?
Трубка Дунстана потухла, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы снова ее зажечь.
— Синтия Кордвейлер-Эшер, ваша прапрабабушка, была убийцей. — Он слабо улыбнулся, увидев мрачное выражение лица Рикса. — Я могу рассказать эту историю, если вы хотите ее услышать. Я сопоставил обрывочные сведения о том, что тогда произошло, исходящие из различных источников, а кое-что пришлось додумать самому. — Он поднял густые брови. — Ну? Хватит у вас духу выслушать или нет?
— Валяйте, — ответил Рикс.
— Хорошо. Это началось летом тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года. Ладлоу было около четырех недель от роду. Арам уехал в Вашингтон по делам. Останься он дома, события могли бы принять иной оборот. Как бы там ни было, в Лоджию приехал незваный гость. Он ждал внизу, а слуга понес его визитную карточку в спальню Синтии…
Уилер Дунстан говорил, а вокруг его головы кружился табачный дым. Рикс внимательно слушал. Он представлял себе, что в голубом дыму проступают лица, что вокруг них в этой комнате собираются призраки прошлого. Перед ним возникали почти осязаемые картины: Лоджия в летний солнечный день, свет струится сквозь окна и падает на пол из дорогой древесины, в постели лежит симпатичная женщина с волевым лицом и кормит грудью младенца, в ее дрожащей руке карточка с именем Рэндольфа Тайгрэ.
— Отошли его, — велела Синтия Эшер своей горничной, рослой молодой негритянке по имени Райчес Джордан. — Я занята.
— Мэм, я передала, что вы его не примете, — сказала та.
Райчес была почти шести футов ростом и толстая, как бочка. — Выложила ему все начистоту, но он ответил, что это не имеет значения и я должна отнести вам его визитную карточку.
— Это ты уже сделала. Теперь ступай вниз и скажи ему…
— Доброе утро, миссис Эшер.
От этого тихого, вкрадчивого голоса по рукам Синтии побежали мурашки. Райчес возмущенно обернулась. Рэндольф Тайгрэ, одетый в светло-коричневый костюм, с тонкой тросточкой в руках, непринужденно облокотился о дверной косяк.
У него было красивое лицо цвета кофе со сливками и ослепительно-белые зубы.
— Боже правый! — Райчес попыталась загородить ему обзор. — До чего ж некоторые господа бесстыжие!
— Я не люблю ждать и поэтому пошел вслед за вами. Миссис Эшер и я — старые… знакомые. Теперь вы можете нас оставить.