Она с трудом поднялась на ноги и снова побежала. Сделав несколько шагов, почувствовала, что волосы на голове встают дыбом. И с ужасной ясностью она поняла, что не доберется до Гейтхауза.
Когда Кэт резко повернулась кругом, монстр прыгнул, пробив, как таран, стену дождя. Женщина закричала, но челюсти черной пантеры сомкнулись на ее шее. Она почувствовала горячую боль в горле, стало нечем дышать. Затем головой вперед Кэт полетела в темноту.
Через несколько секунд она была мертва.
Пантера быстро затащила Кэт в кусты. Неподалеку мокрые от дождя мраморные фавны играли на безмолвных свирелях.
Через несколько минут дождь смыл с садовых камней все следы Кэтрин Эшер.
Глава 41
— Дождь усиливается, — сказала Рэйвен, когда в хибаре на Бриатопе Нью вышел из своей комнаты. Он надел джинсы и залатанную вельветовую куртку поверх фланелевой рубашки. — Дороги затопит.
— Возможно, — рассеянно сказал мальчик.
Нью взглянул на мать, которая молча сидела на стуле, держа на коленях фотографию Бобби. Сочащаяся из дюжины дыр в потолке дождевая вода со стуком падала в кувшины, чашки и тазы. Рэйвен и Нью приехали в хибару, когда начиналась гроза и гром сотрясал тонкие стены.
— Ты не пойдешь вниз. — Майра не смотрела на сына. Она то и дело проводила пальцами по фотографии Бобби. — Ты всего лишь мальчик. Ты не можешь принимать самостоятельные решения.
— Я единственный мужчина в доме. — Нью подвернул рукава куртки. — Пришло время вести себя по-мужски.
— Как? Отправиться на верную гибель? Или еще хуже? — Она скосила заплаканные глаза на Рэйвен, которая стояла в другом конце комнаты и глядела в окно на бушующую грозу. Ее черные намокшие волосы лежали тугими волнистыми прядями. — Мисс Дунстан, — сказала Майра жалобно, — не дайте моему мальчику пойти туда одному. Умоляю вас!
— Мы пойдем вместе, — сказала Рэйвен, — как только закончится гроза.
— Нет, — твердо сказал Нью, застегивая куртку. — Я пойду один, мисс Дунстан. А вы останетесь здесь. И я не буду ждать, когда кончится гроза.
— На это я скажу то же, что сказала в редакции. Я иду с тобой. Видит бог, по-другому просто нельзя.
— Лоджия требует меня, а не вас. Я не могу обещать, что защищу вас, — это была бы ложь.
— Я сама за себя постоять способна, — уверенно пообещала Рэйвен. — Всю жизнь только этим и занимаюсь.
Нью пристально смотрел на нее. Он уже понял, что эта женщина упряма и ее нелегко переубедить. Его мать как вода, а Рэйвен Дунстан подобна скале.
Прогремел гром, и в рамах задрожали стекла.
«Нью…»
Призывы все сильнее и настойчивее тянули его в Эшерленд, в Лоджию.
«Иди домой…»
Голос стал тише и сошел на нет, превратился в бархатный шепот дождя.
— Не ходи. — Голос Майры сорвался. — О боже! Не ходи, не ходи, не ходи…
— Я должен узнать, что случилось с Натаном, — сказал Нью. — И я не буду сидеть на горе и ждать до нового урожая, когда Страшила приходит за добычей. Нет, мама. Я хочу встретиться лицом к лицу с тем, кто живет в Лоджии.
Рэйвен прикоснулась к плечу Нью, и тот хотел было подчинить ее, приказать, чтобы осталась в хибаре до окончания грозы. Но увидел в ее глазах яростную силу и страстное желание узнать, что скрывается в недрах Лоджии.
Он вспомнил стенд с фотографиями детей: может, Рэйвен и правда заслужила ответ. Но мальчик боялся за нее. Как уберечь Рэйвен от того, кто с такой силой зовет его из Эшерленда? Он едва не отдал приказ… но затем сказал:
— Я готов идти. А вы?
— И я готова.
— Боже правый! — всхлипнула Майра.
Нью снова взял посох, оставленный рядом с дверью.
— Мама… — сказал он.
Майра подняла взгляд, по ее лицу катились слезы.
— Я вернусь, — пообещал сын. — Я должен сделать это. Понимаешь?
— Твой папа бы не…
— Я — не он. Я — это только я, и никто другой. Я люблю тебя, мама, но я должен пойти в этот дом.
Она долго смотрела на него, а затем прошептала:
— Тогда Бог в помощь вам обоим. — Когда Нью и Рэйвен собрались уходить, она добавила: — Я люблю тебя. — И эти слова придали мальчику решимости, какой он не знал прежде.
Шел проливной дождь. Нью вел пикап прочь от хибары. Работал лишь один дворник, но этого было достаточно, чтобы поддерживать сносную видимость. Между водителем и пассажиром лежали два пластмассовых фонаря, которые Рэйвен купила накануне в магазине. На шее у Рэйвен висел фотоаппарат.
— Клейкая лента, — сказала Рэйвен. — Зачем она тебе?