Рикс все крепче сжимал трость, пока та не оказалась намертво зажата в его кулаке. Он поднял ее на уровень лица и увидел, как искрится голова льва. «Десять миллиардов долларов, — подумал он. — Это же просто немыслимые деньги!
Войны и оружие будут всегда. Имя Эшеров сдерживает войну. Десять миллиардов долларов…»
— Скипетр! — проскрежетал Уолен. — Верни мне… скипетр!
Когда Уолен потянулся к нему, Рикс отступил от кровати. Позади него миссис Рейнольдс неподвижно сидела в своем кресле.
Рука Уолена потянулась за тростью. От резкого движения вырвались иглы капельниц.
— Отдай! — приказал он. — Она моя, черт тебя подери!
Раскат грома потряс Гейтхауз. Скипетр жег руку так, словно Рикс сунул пальцы в огонь. «Волшебство, — подумал он. — В трости скрыты могущество и защита. Войны и оружие будут всегда. Это же просто немыслимые деньжищи…»
Сквозь сжатые зубы Рикса был готов вырваться ужасный алчный смех. А из темноты его души несся крик: «Я хочу этого, я хочу всего этого!»
Но закричал не он, а Уолен. В мерцающем свете телеэкрана Рикс увидел, как по коже отца пробежала рябь. Пришли в движение кости. Раздался громкий хруст, как будто сломался сучок. Трещины на лице Уолена расползались все шире.
Безумец забормотал, визгливо подвывая:
— Бун… Где Бун?.. Кэтрин… Боже, о боже, я слышал, как она кричала… Предатель, ты предатель… Эдвин… Маятник в Лоджии…
Его тело забилось в агонии. Голова начала распухать, трещины еще больше расширились, из них потек серо-зеленый гной.
Страх и отвращение парализовали Рикса. Медленно, как в кошмаре, он повернулся к миссис Рейнольдс.
— Помогите ему! — услышал он свой крик, но миссис Рейнольдс не шевельнулась.
— Это… ты? — недоверчиво прошептал Уолен. — О боже!
Ты… следующий.
Раздался резкий тошнотворный хруст. Из темных глазниц Уолена выкатились две слезы.
— Боже… прости… — успел еще сказать он, и лицо раскололось.
От лба до подбородка прошла кривая трещина, из которой, булькая, хлынула серо-зеленая жидкость.
С тихим вздохом облегчения Уолен соскользнул с кровати и замер. Вытекший из его головы гной образовал на простыне зловонный круг.
Рикс стоял, скованный ужасом, и неотрывно смотрел на труп отца.
— Дело сделано. — Сильная рука сжала его плечо. — Скипетр передан.
Рикс не ответил, и Эдвин, зайдя спереди, снял с него хирургическую маску. Он упер в подбородок Рикса указательный палец, приподнял ему голову и заглянул в расширенные зрачки.
— Ты меня слышишь, Рикс?
Он снова был дрожащим мальчиком, заблудившимся в холодной темноте Лоджии. Издалека доносился голос Эдвина: «Ты меня слышишь?» — и Рикс следовал за ним по петляющим коридорам. Эдвин ему друг. Эдвин защитит его. И будет всегда о нем заботиться.
Рикс вздрогнул. Перед мысленным взором качался скелет с кровавыми глазницами. В металлическом тазу плавали в крови волосы. Из темноты появилось лицо Эдвина. На нем плясали блики огня. Лицо было моложе, и стальные глаза холодно блестели. Когда сильные руки обняли маленького Рикса, тот увидел, как оранжевый свет играет на пуговице от куртки Эдвина.
На ней, серебряной, была выгравирована морда ревущего льва.
Ребенок завороженно уставился на нее, его глаза были круглы и не мигали. «Какая красивая», — подумал он. Его рука поднялась и медленно накрыла пуговицу. Она круглая и блестящая; ей самое место в «сокровищнице».
Эдвин погладил ребенка по голове.
— Рикс? — Его голос был мягким, как бархат. — Я хочу, чтобы ты забыл увиденное в этой комнате. Ты никогда здесь не был. Я хочу, чтобы ты все забыл. Ты меня слышишь, Рикс?
Все внимание мальчика было сосредоточено на пуговице. Остальное ничего не значило — ни то, что болталось на крюке под потолком, ни кровавый таз с волосами — ничто, кроме серебряной пуговицы.
И маленький мальчик, который вырос и стал мужчиной, но сохранил ужасную память о серебряной пуговице, сказал: «Да, сэр».
Взрослый Рикс моргнул, когда эти картины вихрем пронеслись в его голове. «Страшила в лесу, — возникла безумная мысль. — Нет! Этого не может быть!»
Перед Риксом стоял Страшила, и у него было лицо человека, которого Рикс любил.
Эдвин посмотрел на кровать, на труп Уолена Эшера, затем опять на Рикса.
— Старик умер, — сказал он, — и его место занял новый хозяин. Мы с Кэсс рады. Ты всегда был нашим любимцем. Много лет назад мы выбрали тебя и надеялись, что лендлорд одобрит наш выбор.
— Ленд… лорд? — хрипло спросил Рикс; ему казалось, будто его голос доносится со дна глубокой шахты.